Земля мертвых - [5]

Он родился в самом низу социальной пирамиды, так же как Нина Вис, от матери, пожелавшей остаться неизвестной, в детстве скитался по приютам и приемным семьям, а позже, в ранней юности, так и остался бездомным псом, которому не дано ни закрепиться на одном месте, ни приспособиться к нормальной жизни. Его, воришку, наркомана, асоциального типа, в последний момент спасла Катрин Бомпар, взяв под свое крыло и дав ему возможность преуспеть в единственном, чем он мог гордиться (кроме сына): в карьере сыщика.

Однако, несмотря на его послужной список, отсутствие судимостей и крайнюю непреклонность, сходившую за неподкупность, червоточина таилась в нем самом, в глубине его сердца. Государственный служащий, женатый, исправно платящий налоги, он в начале двухтысячных пытался остепениться, но природа взяла свое. Через несколько лет он оказался разведенным, изгоем среди сыщиков, кочующим по собственной жизни… Цыганом с пустыря.

Нескольких глотков пива хватило, чтобы к горлу подступила тошнота. Он бросился в ванную и выблевал воспоминания о последних часах – алкоголь, косяк и целлюлит стриптизерш. Одно обстоятельство осложняло его работу полицейского: он не выносил темноты. Ни ночных часов, ни ночной фауны. То, что заставляло мещанина мечтать, а интеллектуала предаваться фантазиям, было для него всего лишь потоком глупости и пороков, воплощенных сворой ленивых кретинов. Совершенно мифической вселенной, миром мелких спекуляций, долгими часами, потраченными на выпивку, ненужную болтовню и секс. Пустой тратой времени.

После полуночи его неудержимо потянуло в сон, ноги ломило, от тошноты сводило кишки. Лучше бы он стал военным, просыпающимся от звука трубы, или учителем физкультуры, чтобы спозаранку ловить на пробежке первые лучи солнца.

Приподняв наконец голову над унитазом, Корсо почувствовал себя лучше. Он сполоснул лицо, почистил зубы и уселся за письменный стол. Спать совсем расхотелось. Компьютер предлагал ему на выбор два абсолютно разных кошмара: папку с материалами расследования Борнека (он сканировал все документы) или первые требования по его делу о разводе. Он в очередной раз предпочел ужасы первого лжи второго.

Начал он с фотографий места обнаружения тела: в мутном свете дождливого дня труп казался очень бледным. И находился в странном положении: руки связаны за спиной, ноги прижаты к животу, как у эмбриона, голова откинута назад с почти невозможным изгибом шеи. Убийца стянул запястья и лодыжки жертвы ее трусиками. А потом задушил ее же собственным лифчиком. Первой реакцией Корсо, скорее абсурдной, было удивление необыкновенной прочности нижнего белья марки «Принцесса Там-Там».

На первый взгляд акт насилия, совершенный зверем, воспользовавшимся тем, что попалось под руку, чтобы обездвижить жертву и убить ее. На самом деле все оказалось гораздо сложнее. Во-первых, женщина не подверглась изнасилованию: не было обнаружено каких-либо повреждений, связанных с половым сношением, и ни малейшего следа спермы. Затем при помощи искусных узлов убийца соединил за спиной жертвы бюстгальтер-удавку с трусиками. Все наводило на мысль о том, что после этого он исполосовал ее и что, извиваясь от боли, жертва удавилась сама.

Раны на лице были чудовищные: своим оружием – ножом, резаком, во всяком случае каким-то тончайшим лезвием, – убийца исполосовал ей щеки, разрезав рот до самых ушей. Потом он глубоко в горло засунул камень, чтобы у несчастной не смыкались челюсти. В результате – огромный черный крик, словно на полотне Эдварда Мунка. И как завершение жуткого зрелища еще одна деталь: кровеносные сосуды век и глазных яблок лопнули от перенапряжения – взгляд был равномерно красным.

Внимательно рассматривая эти фотографии, Корсо не испытывал никаких эмоций. Как у большинства сыщиков, его способность негодовать при виде человеческой жестокости с годами ослабла. Он просто размышлял о том, что они имеют дело с первостатейным монстром, способным скрупулезно спланировать преступление, а потом дать волю безудержной жестокости.

Корсо пролистал другие протоколы. Борнек хорошо потрудился, ничего не скажешь. Стефан не видел, что еще можно добавить. Возможно, убийца был знаком с Ниной, а может, нет. Возможно, он встретил девушку двадцать лет назад, а может, только накануне ее смерти… Где-то во времени и в пространстве их пути пересеклись, но не было никакой возможности поймать тот первый убийственный взгляд, появление тени.

Два часа ночи. Сна ни в одном глазу. Корсо принес из холодильника новую банку пива и решился пойти навстречу худшему: щелкнув по клавише, он открыл папку присланных адвокатом документов, и перед ним появился перечень его недостатков, проступков, грехов. Тут было все: алкоголизм, супружеская грубость, торчание на работе, психологическое давление… Единственное, на что Эмилия пока не отважилась – но он полагал, что в случае необходимости она к этому прибегнет, – обвинение в нескромных прикосновениях к их сыну.

Все это было так грубо, что Стефан не мог поверить своим глазам и надеялся, что судьи не поддадутся обману. Но особенно подлой ему представлялась манера Эмилии и ее адвокатессы превращать мельчайшие проявления его характера, включая достоинства, в недостатки. Горит на работе? Не принимает участия в воспитании сына. Делает с сыном уроки, следит, чтобы тот занимался на фортепиано? Домашний тиран, слишком властен и требователен. Старается проводить с сыном свободное время? Это чтобы отдалить его от матери…