Земля лишних. Побег - [8]

— Кх-м, — Миллбэнд откашлялся. — Серьезные деньги.

— Надеюсь.

— Мы можем вывести только через золото.

— В смысле?

— В самом прямом. Доллары конвертируются в золото по текущей цене в обязательства, оттуда мы вычитаем двадцать пять процентов по весу, затем сертификаты переводятся в наш банк, там удерживаем десять процентов налога, потом вам на счет зачисляются экю по курсу. Один экю за десятую грамма. Так можно хранить в золоте, но не в вашем случае, потому что физической транзакции не происходит. Впрочем, у нас колебаний курса нет, экю привязан к золоту, как я сказал.

— Посчитаем?

— Запросто, — кивнул он. — На сегодня у нас грамм… — он посмотрел в монитор, — сорок два и шесть. Так, четыре миллиона двести десять… — защелкали клавиши, — на сорок два и шесть, получаем… почти девяносто девять килограмм, или вам в унциях лучше?

— В граммах.

— Хорошо. Так, отнимаем наши комиссионные. Имеем… семьдесят четыре сто двадцать, это в граммах. Умножаем на десять, получаем семьсот сорок одну тысячу двести экю, минус налог… шестьсот шестьдесят семь тысяч семьдесят семь экю на вашем счету. Это очень неплохо, поверьте. Можно начать большой бизнес, — он уже улыбался, глядя мне в глаза.

— Это примерно четыре к одному к евро? — уточнил я.

— Именно так. К доллару просто цена золота, деленная на десять, без учета обязательного налога.

— Обнадеживает.

— Есть еще способ ускорить и обезопасить операцию, — глаза у него вдруг соскользнули с меня и уставились в окно.

— Какой? — уточнил, подозревая ответ.

— Десять процентов комиссионных лично мне, — тихо сказал он. — Тогда я займусь этим сам. Это не только мне, — он снова посмотрел на меня с радостной улыбкой. — Я разделю это с двумя людьми из банка, которые будут заниматься этим персонально.

— Десять?

— Десять.

— Шестьдесят шесть тысяч?

— Именно.

— Когда?

— Только по зачислению средств на ваш счет, разумеется. Переведете в другой банк, за оказание услуг, все будет нормально. Зато гарантия сто процентов.

— А так не сто?

— Ну… иногда так бывает, что долго тянут, там кому-то некогда…

Втирает, я же вижу. Но сейчас в бутылку лезть смысла нет, пусть сперва деньги сюда вытащат. И кстати, я не очень уверен в том, что «по зачислении на счет». Как-то они подстрахуются, учитывая, что никакого официального соглашения у нас на сей счет нет.

— Около месяца?

— Примерно. Иногда бывает дольше, но не в нашем случае, — он снова заулыбался. — Тут все случится максимально быстро.

— Хорошо, договорились.

— Тогда к соглашению вернемся. Эту сумму вбиваем?

— Эту. Там будет чуть больше, но я не помню точно, так что эту.

Потом меня еще и на прививки погнали, даже не спросив ничего про аллергии. Но успокоили, сообщив, что пить потом можно. Когда вышел, то нашел Славу курящим в кабине грузовика.

— Чего завис?

— Да так, пообщался с начальством местным. Так, мне сказали грузовик зарегистрировать. Где-то здесь, прямо на выезде.

— Вон туда две тачки погнали, — Слава показал на ворота в дальней от нас стороне огромного двора.

— Ну и мы туда поехали, — я втянул себя в кабину. — Чего ждать?

Так, хоть осмотрюсь более или менее. Машина вроде нормальная, хоть и не новая, пробег под триста тысяч. Кабина трехместная, но спинка среднего сиденья опущена и пока образовывает столик с подстаканниками. Бак полон на три четверти, неплохо, а то я понятия не имею, почем тут солярка. Я даже понятия не имею, что на эти деньги можно купить.

— Слышь, я пока почитал вот это, — Слава потряс брошюрками. — Пишут, что стволы тут свободно можно иметь.

— Ну, судимости у меня пока еще нет, — я задумался, потом сообразил, что несу бред. Какая тут судимость?

— На этой базе носить нельзя только. Сумка, чехол, без патронов. А то штраф или конфискуют. Вот тут написано, — он показал мне книжечку, на обложке которой на четырех разных языках было написано «Правила внутреннего распорядка на Базе по приему переселенцев и грузов „Европа“. Для переселенцев». — И свалить надо самое позднее через три дня. Но мне тот хрен, что тогда подходил, сказал, чтобы нас тут уже завтра не было никого.

— М-да? Ну ладно. Понять бы — куда дальше.

Я подал МАН задом, вывернул руль и поехал к тем воротам, на какие Слава показал. Ну да, вон же стрелки «выезд» с силуэтом машины по всему забору намалеваны.

Перед воротами нашлось большое застекленное окно в стене, за которым скучал еще один человек во все той же песочной форме. Прямо как в тюрьме на приеме контингента. Едва я к нему сунулся, он объявил:

— Давай ай-ди.

Я сначала хотел сунуть ему свое «удостоверение зека» и дать себе пальцы прокатать, но потом спохватился и протянул свой новый документ. Тот сунул его в считывающую машинку, покивал, спросил, что за грузовик, я назвал марку, после чего тот заключил:

— На вас теперь машина значится, но это не регистрация. Дальше сами думайте, где номера получать будете. Если будете.

— А обязательно?

— Нет. Но если машину сопрут, то как доказывать, что ваша?

Ну да, логично.

— А где регистрировать?

— Можно здесь, на Базе. Там стоянка будет, сами все увидите.

Ворота, чуть дернувшись и лязгнув, поползли в сторону, выпуская нас из транзитной зоны в новый мир. Пропади он пропадом.