Земля - [44]

— Кто же сказал вам, что им не нужна чумиза?

— До Чи сказал. У нас, говорит, продуктов хватает: можете, говорит, унести свою чумизу назад…

— Ах, чтоб его молнией поразило! И он, оказывается, заодно с этими мерзавцами!.. Подумать только, что делается на белом свете! Вот времечко-то: и родню перестали признавать! Ну, погодите же, негодяи!..

Ко Бен Сан весь исходил желчью. Да и как тут не прийти в бешенство? Что он ни делает, к кому ни обращается, всюду терпит только стыд и позор.

6

Взбудоражившее бэлмаырцев решение о поднятии целины было вторым после земельной реформы крупным событием в их жизни.

Велика была радость крестьян: еще бы, им прирежут теперь лишний кусок земли! Но никто, пожалуй, не радовался так, как До Чи.

Его отец, Ко Сен До, доводился дальним родственником Ко Бен Сану; родство их восходило к девятому колену. Но Ко Сен До был бедняком, и Ко Бен Сан относился к нему хуже, чем к чужому. Ко Сен До и другие бедные родственники Ко Бен Сана, если им приходилось туго, предпочитали обращаться за помощью к чужим людям, чем к скряге Ко Бен Сану.

Ко Бен Сан любил побахвалиться своей родовитостью и тем, что у него многочисленная родня, среди которой он всегда может найти себе сторонников. Родственники Ко Бен Сана только плевались, слушая его похвальбу. Что он сделал, чтобы прославить свой род, чем помог своим родственникам? Да ровно ничем! Наоборот, прикрываясь родовой связью, он старался за их счет утолить свою ненасытную жадность. Зная повадки Ко Бен Сана, родственники презирали его.

Вот уже десять лет прошло с тех пор, как Ко Сен До овдовел. После преждевременной смерти жены Ко Сен До его семья впала в еще большую нужду. На руках у него остались малые дети да старики. За ними требовался уход; нужно было, чтоб кто-то занимался хозяйством. И Ко Сен До оставалось одно: снова жениться. Но кто пошел бы в такой бедный дом? В ветхий чиби из двух комнатушек?

Бедность, теснота царили в доме Ко Сен До. Он был вынужден отдать старшую дочь на мидменури[40] и остался с тремя сыновьями, старухой-матерью и семидесятилетним отцом. Семья кое-как сводила концы с концами.

Завтрак и ужин готовила мать, едва передвигавшая ноги. Уже по одному этому можно было судить, какой тягостной была у них жизнь. Вскоре слег в параличе отец, и Ко Сен До совсем бы повесил голову, если бы к этому времени не появился в доме новый член семьи — сноха, жена До Чи, женщина добрая и работящая. Она вошла хозяйкой в бедный чиби, где ничего не было: ни единого снопа риса, ни полена дров; двор был пуст, как у бедняги учителя. Но это сноху не испугало. С первых же дней своей жизни в доме Ко Сен До она столкнулась с лишениями и трудностями; но она была неприхотлива, не роптала, не жаловалась. Она навела в доме порядок, избавила старуху-мать от хлопот по кухне. Ко Сен До не мог нарадоваться на нее. Нужно родиться под счастливой звездой, чтобы заполучить такую жену!.. Повезло До Чи!

Весной прошлого года Ко Сен До отдал своего старшего сына на дерильсави[41] в дом вдовы Цой Ко Сен До думал хоть немного поправить этим положение семьи, влачившей жалкое, полуголодное существование. В семье одним лишним ртом меньше, а До Чи представлялась возможность жениться.

У вдовы Цой имелся участок земли, и она ни в чем не испытывала недостатка. Как потом выяснилось, вдова Цой заманила До Чи к себе в дом не без задней мысли, но До Чи и в голову не приходило, что вдова преследовала корыстную цель. И он попался в ловко расставленные сети.

У вдовы Цой был взрослый сын и молоденькая дочка. Вдова вместе с сыном обрабатывала землю, гнала самогон. Жили они безбедно, а после того, как сын женился, дела пошли еще лучше.

Вдова Цой сумела сколотить довольно приличное состояние. Немалую роль в этом сыграл священник из Большой церкви, втайне помогавший вдове: он предоставил ей земельный надел, принадлежавший церкви.

Неожиданно сына вдовы, Пяк Сура, мобилизовали в трудовой отряд; земля осталась без хозяина, рабочих рук в доме не хватало. Вдова Цой была вынуждена отказаться от рисового поля; она решила передать его Ко Сен До, а он взамен должен был отдать ей на дерильсави своего сына. Ко Сен До, подумав, что он может одним выстрелом убить двух зайцев, согласился на предложение вдовы.

До Чи перешел в дом вдовы Цой. Невеста его была еще сопливой девчонкой, и До Чи помогал вдове по хозяйству, обрабатывал ее землю.

Но вот японцы были изгнаны из Кореи, и Пяк Сур вместе с другими бэлмаырскими парнями вернулся в родные края.

Незадолго до возвращения сына отношение вдовы Цой к До Чи резко переменилось. До Чи сначала не заметил перемены, а заметив, не обратил на нее внимания: ему трудно было представить, что есть на свете дурные, коварные люди; он еще мало знал жизнь. После того как Пяк Сур вновь начал жить в доме своей матери, происки вдовы Цой против До Чи усилились. Пяк Сур замыслил вернуть себе рисовые поля.

— Вот что, До Чи, — сказал он ему однажды. — То рисовое поле, которое обрабатывает сейчас твоя семья, было прежде моим. Пока я находился в трудовом отряде, вы, конечно, могли им пользоваться; но теперь я вернулся, и оно снова должно перейти ко мне. С будущего года обрабатывать поле буду я. И для тебя я кое-что сделаю: когда ты женишься на моей сестре, я дам вам возможность жить отдельно от нас, и у вас, возле вашего нового дома, будет свой участок земли.