Земля - [41]
Собравшиеся проводили с трибуны председателя волостного народного комитета бурными аплодисментами.
Крестьяне начали расходиться. В помещении остались только члены исполнительной комиссии, председатель сельского народного комитета, председатель волостного народного комитета, председатель крестьянского союза и Кан Гюн. Они долго еще совещались о том, как лучше организовать работу по поднятию целины, тщательно обсуждали каждую мелочь.
Пообедав в деревне, Кан Гюн, председатель крестьянского союза и председатель волостного народного комитета отправились в обратный путь. Их вызвался проводить Куак Ба Ви — они должны были пройти как раз мимо хутора, где он жил.
— Ну, все получилось как нельзя лучше. Учтите, — обратился Кан Гюн к Куак Ба Ви, — всю ответственность за работу мы возлагаем на вас!
— Можете не беспокоиться, все будет в порядке. Работу мы закончим в срок! — уверенно ответил Куак Ба Ви.
С того дня, как Ко Бен Сан побывал на траурной трапезе и услышал там толки крестьян о поднятии целины, он не знал ни сна, ни покоя. А тут еще пришли люди из волости и провели в Бэлмаыре собрание, не подумав даже пригласить Ко Бен Сана! Как будто его и не существовало на свете!..
Эта вопиющая несправедливость привела помещика в бешенство!
— Скоты! Безмозглые идиоты!.. Они решают деревенские дела, не спрашивая ни у кого ни совета, ни разрешения… Совсем перестали считаться со мной, главой села, хозяином головного узла канала! Да их за это четвертовать мало! Ну погоди же, сволочь голоштанная!..
Он громко, надрывая голос, выкрикивал ругательства, как будто кто-нибудь мог услышать, как он мечет громы и молнии!.. Все было против него, и он чувствовал свое бессилие перед надвигающимися событиями; он понимал, что бэлмаырцы теперь не с ним, а с волостными руководителями. Но признаться в этом открыто было слишком горестно. И он всячески старался перетянуть людей на свою сторону. Он собрался было переговорить с хозяевами головных узлов, посеять в их умах сомнения, но даже на них нельзя ныне надеяться; мало среди них таких, которые поддержали бы Ко Бен Сана, он сам прекрасно сознавал это. Ко Бен Сан пользовался среди бэлмаырцев слишком плохой славой, чтобы вот так легко и без раздумий люди могли пойти за ним…
Земельная реформа в несколько дней уничтожила, разметала, вышвырнула вон как ненужный мусор все, что накапливалось, создавалось, укреплялось годами: неоспоримый авторитет, богатство, права, власть помещика! Мог ли кто знать, что все так обернется?!
Ко Бен Сан долго раздумывал, кто мог бы выступить против планов крестьян, и наконец вспомнил об одном из хозяев головных узлов канала.
— Ко Сен До! Ну, конечно, Ко Сен До. Надо будет сходить к нему. Отец его сейчас болен; вот я и скажу, что пришел наведаться о здоровье старика… Неудобно, правда, явиться к больному с пустыми руками… Ну, да так уж и быть, дам ему немного рису — одного мара будет вполне достаточно! Пожалуй, это лучший выход.
По лицу Ко Бен Сана расплылась широкая, довольная улыбка.
И он немедленно отправился в дом Ко Сен До. Не успев еще войти в комнату, Ко Бен Сан, прямо с порога, начал расточать сладкие речи:
— Как брат[37] себя чувствует?.. Я давно собирался проведать его, да все никак времени не мог выбрать…
Мать Ко Сен До, увидев Ко Бен Сана, всполошилась и радостно всплеснула руками:
— Ой, батюшки, кто пришел-то к нам!.. Вот уж не ожидали! Заходите, заходите, старик рад вам будет…
Больной полулежал в постели, опираясь спиной на подушку; его парализованная рука непрерывно тряслась. Лицо у него опухло, пожелтело; дыхание было тяжелым и прерывистым; он глядел перед собой потухшим, бессмысленным взором. Казалось, в нем едва теплится жизнь.
— Как здоровье, брат?
— Э, и не говорите!.. — слабым голосом ответил больной. — Спасибо, что пришли навестить. Жить-то мне уж недолго осталось…
Ко Бен Сан сочувственно покачал головой.
— Да, плохо дело… Какие же лекарства вы принимаете?
— Да что там лекарства! — вмешалась старуха. — От лекарств никакого толку нет. Мы его чхимом пользуем[38]. Пока помогает. Говорят, так и дальше надо.
— М-да!.. — вздохнул Ко Бен Сан. — Болезнь, как вор: подкрадывается незаметно… Нелегко вам, верно, приходится… Ведь вы уже несколько месяцев подряд хвораете?.. Плохо, плохо дело… А как у вас с питанием?
Внимание Ко Бен Сана было прямо-таки трогательным!.. Он достал кисет с табаком и, закурив, оглянулся вокруг.
Маленькая убогая комнатушка. Низкий потолок. Земляной пол кое-как прикрыт клочками старой, изодранной циновки… Воздух в комнате спертый, тяжелый и густой, словно пар, поднимающийся из котла.
Вторая комната, в которую вела отсюда дверь, выглядела так же, как и первая. Здесь трудно было высидеть и минуту…
Постель, на которой лежал больной, можно было назвать постелью, лишь покривив душой: на голом полу было положено кое-какое тряпье, и больше под больным ничего не было.
— Вы спрашиваете, как с пищей? Плохо. Пьет только рисовый отвар; одним этим и спасается… Но где ж сейчас рис найдешь?
— Трудно, трудно, — опять закивал головой Ко Бен Сан. — Я слышал, правда, что для таких больных отвар из чумизы полезней рисового. — Ко Бен Сан обрадовался найденному им выходу: подсунуть чумизу вместо риса. — И мне хотелось бы помочь вам. Как я могу оставаться в стороне, когда брат в таком тяжелом положении? Если бы я еще не знал вас, — тогда другое дело… Но ведь мы же не чужие друг другу! Так что пришлите-ка ко мне немного погодя ваших внуков, я дам им мар чумизы… А где сын ваш? Что его не видно?
Уже XX веков имя Иуды Искариота олицетворяет ложь и предательство. Однако в религиозных кругах христиан-гностиков всё настойчивее звучит мнение, основанное на якобы найденных свитках: "Евангелие от Иуды", повествующее о том, что Иисус Христос сам послал лучшего и любимого ученика за солдатами, чтобы через страдание и смерть обрести бессмертие. Иуда, беспрекословно выполняя волю учителя, на века обрекал свое имя на людское проклятие.Так кто же он – Иуда Искариот: великий грешник или святой мученик?
Британские критики называли опубликованную в 2008 году «Дафну» самым ярким неоготическим романом со времен «Тринадцатой сказки». И если Диана Сеттерфилд лишь ассоциативно отсылала читателя к классике английской литературы XIX–XX веков, к произведениям сестер Бронте и Дафны Дюморье, то Жюстин Пикарди делает их своими главными героями, со всеми их навязчивыми идеями и страстями. Здесь Дафна Дюморье, покупая сомнительного происхождения рукописи у маниакального коллекционера, пишет биографию Бренуэлла Бронте — презренного и опозоренного брата прославленных Шарлотты и Эмили, а молодая выпускница Кембриджа, наша современница, собирая материал для диссертации по Дафне, начинает чувствовать себя героиней знаменитой «Ребекки».
Героя этой документальной повести Виктора Александровича Яхонтова (1881–1978) Великий Октябрь застал на посту заместителя военного министра Временного правительства России. Генерал Яхонтов не понял и не принял революции, но и не стал участвовать в борьбе «за белое дело». Он уехал за границу и в конце — концов осел в США. В результате мучительной переоценки ценностей он пришел к признанию великой правоты Октября. В. А. Яхонтов был одним из тех, кто нес американцам правду о Стране Советов. Несколько десятилетий отдал он делу улучшения американо-советских отношений на всех этапах их непростой истории.
Алексей Константинович Толстой (1817–1875) — классик русской литературы. Диапазон жанров, в которых писал А.К. Толстой, необычайно широк: от яркой сатиры («Козьма Прутков») до глубокой трагедии («Смерть Иоанна Грозного» и др.). Все произведения писателя отличает тонкий психологизм и занимательность повествования. Многие стихотворения А.К. Толстого были положены на музыку великими русскими композиторами.Третий том Собрания сочинений А.К. Толстого содержит художественную прозу и статьи.http://ruslit.traumlibrary.net.
Знаете ли вы, что великая Коко Шанель после войны вынуждена была 10 лет жить за границей, фактически в изгнании? Знает ли вы, что на родине ее обвиняли в «измене», «антисемитизме» и «сотрудничестве с немецкими оккупантами»? Говорят, она работала на гитлеровскую разведку как агент «Westminster» личный номер F-7124. Говорят, по заданию фюрера вела секретные переговоры с Черчиллем о сепаратном мире. Говорят, не просто дружила с Шелленбергом, а содержала после войны его семью до самой смерти лучшего разведчика III Рейха...Что во всех этих слухах правда, а что – клевета завистников и конкурентов? Неужели легендарная Коко Шанель и впрямь побывала «в постели с врагом», опустившись до «прислуживания нацистам»? Какие еще тайны скрывает ее судьба? И о чем она молчала до конца своих дней?Расследуя скандальные обвинения в адрес Великой Мадемуазель, эта книга проливает свет на самые темные, загадочные и запретные страницы ее биографии.
Повесть о четырнадцатилетнем Василии Зуеве, который в середине XVIII века возглавил самостоятельный отряд, прошел по Оби через тундру к Ледовитому океану, изучил жизнь обитающих там народностей, описал эти места, исправил отдельные неточности географической карты.