Земля, которой нет - [40]

Малас приложил ладонь к двери и легонько толкнул её. Это движение что-то смутно мне напомнило, но я не обратил внимания, так как мои худшие подозрения подтвердились. Там, в коридоре, было еще несколько дверей. Из было всего шесть, но они были простыми, то бишь деревянными и с ручками.

— Здесь будут проходить ваши тренировки, — пояснил глава гладиаторов.

Он подошел к первой двери и открыл её, и в тот же миг я понял, как круто попал. Там, за деревянной, хлипко сбитой створкой, находилась полоса препятствий. Она была отдалённо похожу на ту, которую мастерил для меня Добряк. Но только отдаленно. Хотя бы просто потому, что вместо секир там были пыльные мешки, вместо топоров — обтесанные дубины, вместо длинный игл-спиц — вымоченные в соли розги, вместо железных мечей — деревянные. Здесь же все было взаправду.

Один лишь только взгляд на это великолепия гения матерого палача, трусились ноги и опасно подрагивало в животе. Но и это было еще не все. Если то, что строил Добряк, было предназначено для прохождения «без царапинки», то смысл этой конструкции сокрылся от меня. В неё не было логики и смысла, потому как проход был сделан именно для того, чтобы не обходить, плавно обтекать препятствия, а натыкаться на них ка Титаник на ледник.

— Это твоя новая комната, землянин Тим Ройс. Жди инструкций.

С этими словами старец закрыл за мной дверь. По звукам отдаляющихся шагов и визжания не смазанных дверей, я понял, что и расселили и остальных гладиаторов.

Усевшись на пол и прислонившись спиной к стене, я стал внимательно изучать каждый миллиметр полосы. Мой в меру пытливый разум все пытался увидеть хоть проблеск, хоть маленькую ниточку, которая бы вела к финалу, но так или иначе все упиралось в бездушные механизмы. Даже сам Добряк, да упокоится его душа, не смог бы миновать ни одного из выставленных здесь препятствий.

Устало выдохнув и лишь потер виски. Вскоре начнется карусель полная боли и крови, и выход из неё я видел лишь один — разгадать очередную загадку старца. Вот нет чтобы так и так, сделай Тим то-то, то-то. Так нет, надо обязательно все объяснить каким-то неясными намеками и прочей ерундой. Но, как говориться, помяни черта…

Скрипнула дверь и в комнату вошел Старший Малас. Сперва он шарил головой, ища меня, но обнаружив своего подопечного сидящем у стены, сделал то, чего никак было нельзя от него ожидать. Он присел рядом, покопался в складках своего халата, а потом достал оттуда маленький сверток.

— Вот, — сказал он, протягивая мне его. — Один мой старый друг любит летать на землю. Приносит иногда…

Приняв подарок, я развернул тряпочку и шумно сглотнул. Там, внутри, лежала небольшая булочка. Не поймите меня не правильна, на празднике я наелся до отвала и перепробовал все, что можно, но вот только было одно исключение. На острове не было и не могло быть муки. Потому как им попросту не где было выращивать злаковые.

Разломив маленькую булочку на две части, я закинул в рот одну, а вторую протянул Маласу. Тот с благодарностью принял и тоже, не кусая, закинул в глотку. Так мы и сидели, прикрыв глаза, наслаждаясь сладкой сдобой — деликатесом, по меркам Териала.

— Видел тебя на празднике Полетов, — нарушил молчание тренер.

— Вы там были? — удивился я.

— Конечно, — прокряхтел старик. — Не мог же я пропустить главное мероприятие года.

Еще немного посверлив насмешливого деда, я лишь покачал головой а потом ударил макушкой о стену. Как же он меня провел. Сам веселился, а мне потом отжиматься. И я еще что-то говорил про «не армию». Да здесь порядки еще более суровые.

— Не думал что прыгнешь.

— А я такой, — пожал я плечами. — Прыгнуть, отжаться, в темноте посидеть, как два пальца об асфальт.

— Обо что?

— Да так, — отмахнулся я и продолжил смотреть на полосу испытаний.

В комнате, должно быть, было темно хоть глаз выколи, но для меня все было в легком тумане, который позволял видеть очертания предметов. А если присмотреться и напрячься, то проступят и мелкие детали. Смешнее всего было смотреть на то, как если шевельнуть рукой, да и любой другой конечностью, то от неё пойдет легкая волна. Она немного взбудоражит туман, а потом рассеется через пол метра. Еще в первый раз, приметив это, я догадался что так ведет себя невидимый воздух.

— Боишься? — спросил Старший Малас.

— Конечно, — кивнул я, не скрывая сей не самый лицеприятный факт. — У меня шкура не железная.

— Это хорошо, что боишься. Все боятся, а кто говорит, что не боится, либо лжец, либо глупец.

— Но главное это перебороть страх, так?

Старик повернулся ко мне голову и некоторое время сидел так. Сейчас, после почти сезона темноты, я стал подозревать что наш тренер уже давно был слеп и видел лишь глазами стихии.

— Нет, — наконец ответил он. — Страх это часть тебя, а бороться с самим собой нельзя. Ибо если будешь бороться с собой, кто будет бороться с твоими врагами? Нет, страх нельзя перебороть.

Я не мог не признать, что в словах наставника был некий смысл. Но тем не менее, этот самый смысл шел в разрез со всем, чему я был обучен и чему обучился сам.

— А что же тогда с ним делать? — задал я закономерный вопрос.