Земля кочевников - [11]

Я слушала внимательно, стараясь запомнить как можно больше. Я надеялась, что это поможет мне ответить на мучившие меня вопросы: как вышло, что работящая шестидесятичетырехлетняя женщина в итоге оказалась без дома и постоянного жилья и, чтобы выжить, трудится на неблагодарной низкооплачиваемой работе? Почему ей приходится жить в высокогорной глуши, где то и дело выпадает снег и, возможно, водятся львы, в крохотном трейлере и чистить туалеты, положившись на работодателя, который без всякой видимой причины может сократить ее оплачиваемые часы или даже уволить? Каким представляется будущее людям, которые оказались в таком положении?

Никаких откровений мне не явилось, но пришло время возвращаться домой. Я оставила кое-что из своих запасов: мясную нарезку, помидоры, яйца, бекон, сыр, суп, капусту, морковь и хлебцы. По большей части это ушло Линде, потому что Сильвиана сидела на строгой диете.

– Нам это очень кстати, – просто сказала Линда. – До зарплаты у меня осталось десять долларов.

Пока я собирала вещи, Линда и Сильвиана разожгли костер. Для растопки они брали бумагу: выпуски газеты Общества дочерей американской революции или ежедневные отчеты о прибывших в лагерь, где писали, какие участки зарезервированы. Отчеты в любом случае подлежали уничтожению. Я спросила: а если бы дым от газеты «ДАР» мог доставить послание небесам, что бы туда отправили? «Мы уехали на природу! Мы отлично проводим время! Туалеты идеально чистые!» – ответила Линда.

Солнце садилось, начинало резко холодать. Заранее надевшие толстые кофты и рабочие куртки с шерстяной подкладкой Линда и Сильвиана дрожали и говорили о том, что пора начинать готовить ужин. В тот вечер никто не должен был заселяться. Они уже поставили на въезде на территорию табличку «В ЛАГЕРЕ МЕСТ НЕТ».

Поэтому я попрощалась и села в свой грузовичок. Смотрительницы лагеря стояли и махали мне. «Не дайте туристам спалить лес!» – крикнула я. Линда покачала головой и крикнула мне вслед: «Тогда я останусь без работы!»

Глава 2. Конец

В 2010 году на День благодарения – до того, как началась ее бродячая жизнь – Линда Мэй сидела одна в фургоне, в котором она жила в Нью-Ривер. У шестидесятилетней седовласой дамы не было электричества и водопровода, потому что она не могла оплатить коммунальные счета. Она не могла найти работу. Ее пособие по безработице уже иссякло. Семья ее старшей дочери, у которой она жила много лет, сменив за это время несколько низкооплачиваемых работ, недавно переехала в квартиру поменьше. На шестерых человек приходилось только три спальни, и Линде не нашлось бы места. Ей остался только темный трейлер, пойти было некуда.

«Я напьюсь. Потом включу пропан. Я отключусь, и будь что будет, – говорила она себе. – А если проснусь, то зажгу сигарету и взорву нас всех к чертям».

Две ее собачки, Коко и Дудл, смотрели на нее (Дудл, карликовый пудель, умер до того, как Линда перебралась в гостиницу «В тесноте»). Линда засомневалась: может ли она вот так легко взорвать и их тоже? Нет, так нельзя. Вместо этого она решила принять приглашение друзей на праздничный обед.

Но тот миг – мгновение, когда ее воля к жизни пошатнулась, – Линда не могла просто забыть. Она считает себя «счастливым, жизнерадостным человеком». Она никогда всерьез не думала о том, чтобы свести счеты с жизнью. «Просто мне было так плохо, что я не видела иного выхода», – вспоминала она впоследствии. Что-то должно было измениться.

Спустя несколько лет Линда снова оказалась на грани. Она жила в Лейк-Элсинор и работала кассиром в магазине строительных материалов по ставке 10,5 доллара в час. В некоторые недели она выходила только на 20–24 часа; этого едва хватало, чтобы платить 600 долларов за трейлер на стоянке на другом конце города. На то, чтобы получить эту работу, у нее ушли месяцы, несмотря на два диплома в сфере строительства, а также полгода работы администратором в магазине той же сети в Лас-Вегасе, где ей платили 15 долларов за час. Та должность ей нравилась, потому что она могла решать вопросы один на один с покупателями. После этого сидеть за кассовым аппаратом ей казалось унизительным. Но Линда старалась не падать духом. «Они назначили меня кассиром, несмотря на весь мой прошлый опыт, – вспоминает она. – Тогда я сказала себе: “Ладно, я стану лучшим кассиром!”» Линда общалась с покупателями, расспрашивала их о строительных проектах и помогала, если могла. Когда один домовладелец пришел на кассу с неподходящим материалом для крыши, она посоветовала ему другой, называвшийся «ориентированно-стружечная плита», сказав, что он будет к месту (и обойдется на 500 долларов дешевле). Почему администрация магазина позволяла такому компетентному работнику выдыхаться за кассой? «На мой взгляд, у них есть некоторые предубеждения насчет возраста», – предположила Линда.

Не в первый раз Линда задавалась вопросом, как люди обеспечивают свою старость. Из всего того широкого спектра должностей, на которых она работала, ни на одной даже речи не могло идти о долгосрочной финансовой стабильности. «Мне так и не удалось обеспечить себе большую пенсию», – говорит она.