Земля горячая - [145]
— Я возьму ребенка, — сказала вдруг Шура.
— Родные, однако, не отдадут… — начал Ваня, но Шура перебила его:
— Судом возьму! Довели до смерти человека. Да разве можно таким доверять жизнь ребенка!
— А как посмотрит на это Евгений? — спросила я.
— Уверена, что он не будет против.
ГЛАВА XX
Многие говорят, что я несдержанна, вспыльчива. «И чего ты всегда лезешь не в свои дела? — часто замечал мне Булатов. — Все равно лучше всех не будешь». А я и не хочу быть лучше всех. Просто я не могу спокойно пройти мимо ханжества, мимо безобразий, которые подчас творятся на моих глазах.
Бакланов как-то упрекнул меня:
— Вечные у тебя споры с Булатовым. И еще в райкоме нашумела. Научись держать себя в руках.
— Во-первых, Булатов давно уже просто не замечает меня, — возразила я. — Так что спорить с ним не приходится. А во-вторых, в райкоме я не шумела, напрямик сказала секретарю, что нельзя оставить без внимания историю с умершей девушкой…
— Скажи спасибо секретарю райкома, что он не влепил тебе по первое число!
— Поясно кланяюсь ему. А с каких это пор, Александр Егорович, вы стали таким ярым защитником Булатова? Кажется, не так давно точно за такую же позицию вы критиковали Пышного? Неужели изменилось что-нибудь? Сомневаюсь. Булатов остался Булатовым и командует, с вашей помощью, еще ретивее!
— Он и обязан командовать, на то Булатов и начальник порта. Почему же я должен умышленно не замечать то хорошее, что есть в нем? Он — отличный организатор и хозяйственник, прекрасно знает местные условия. Да и ты сама никогда не отрицала этого. Эх, Галина, Галина, горячишься, а многого еще не понимаешь. Сразу давай Пышного вспоминать. А я, между прочим, учусь у Булатова. Да-да, учусь! И кое-что подсказываю ему, если нужно.
— Тогда объясните мне, пожалуйста: меня не избрали в бюро, потому что молода, несдержанна и так далее. Правильно, согласна. А вот за что Шуру вывели из состава? Потому, что местечко Булатову понадобилось? И еще — почему вы рекомендовали Воробьевой разойтись с Минцем? Разве это преступление, если они по-настоящему любят друг друга?
— Вот что, Галина: я тебя готов внимательно выслушать и ответить. Но только не здесь. Давай-ка зайдем в парткабинет, а то ветер того и гляди с ног собьет. И еще ты простудишься. Пойдем, пойдем. Посидим в тепле, поговорим. Только, ради бога, не шуми, а то я в помещении от твоего крика совсем оглохну.
Мы пошли в новый клуб, где располагался и парткабинет.
— Ну вот, — сказал Бакланов, пропуская меня в кабинет и указывая на стул, — сядем рядком да поговорим ладком. Ну, продолжай, — улыбнулся он, усаживаясь за свой стол.
— Вы перебили меня. Я сейчас соберусь с мыслями.
— Ну-ну, соберись. Кстати, скажу тебе по секрету: сегодня Булатов схватил очередной выговор.
— За что же?
— За то, чтобы вашей милости жилось веселей. За этот самый клуб. Денег на него не давали, да и в плане строительства его не было.
— Значит, снова Булатов на обман пошел?
Бакланов раздраженно махнул рукой.
— Да ты выслушай раньше! У нас на счету были деньги на капитальный ремонт зданий. Но ремонтировать то, что весной нужно будет сносить, мы не собирались. Вот и решили — будем строить клуб. И в райкоме нас поддержали: «Стройте! Мы глаза закроем. Правда, если ревизоры нам их откроют, то вкатим выговора». И вкатили…
— Но как же так? Ведь с их разрешения строили!
— В том-то и дело. Когда Булатов начал строить клуб, в райкоме крепко закрыли глаза, а теперь вот Госбанк опротестовал строительство и райкомовцы вдруг удивились и большие глазки сделали.
— Значит, у нас не будет клуба?
— Как бы не так! Народ наш спасибо Булатову говорит, а в райкоме приняли поистине Соломоново решение — клуб признать незаконнорожденным, но коль уж он родился — узаконить, пусть живет.
Я рассмеялась:
— Неужели вы не вступились за Булатова?
Бакланов медленно встал, подошел к окну и, стоя спиной ко мне, глухо сказал:
— Пытался, конечно. Но, между прочим, и мне выговорок влепили. Но я все же спросил у секретаря райкома: «Вы считаете, что мы совершили преступление?» — «Ну что вы! — отвечает. — Замечательное дело сделали, люди вам благодарны будут. А что мы сегодня вас пожурили, так это к лучшему: разумнее будете относиться к государственным средствам». Вот ты, Галина, только осуждаешь Булатова, а он, прямо скажу тебе, — человек дела. И очень плохо, что вот таких «выговорков» у него полная обойма. И висят они на нем тяжким грузом. А он все же работает, да еще как! И если мы будем мешать ему, как те топляки на реке, то тогда — стоп машина! К чертям полетит вся работа!
Я не призналась Александру Егоровичу, что и сама во многом ценила Булатова. Да, все знали, что работник он прекрасный — энергичный, напористый, умный. Но беда вся в том, что булатовский корабль вряд ли сможет спокойно плыть по реке жизни: Семен Антонович сам засорил стрежень судьбы своей мелями, перекатами, топляками. Чтобы идти на всех парах, Булатову необходимо убрать прежде всего опасные топляки…
В самом деле, прав Бакланов, конечно! Но тогда почему же Булатов окружает себя такими темными людьми, как Карпухин? Почему он взял чужой лес на домики? Правда, все это он делал для людей. А как он относится к этим самым людям?
В повести «Меж крутых бережков» рассказывается о судьбе современной деревенской молодежи, о выборе ею после окончания школы своего жизненного пути, о любви к родному краю, о творческом труде. Наиболее удачным и запоминающимся получился образ десятиклассницы Фени, простой советской девушки из деревни. Феня предстает перед читателем натурой чистой, целеустремленной и твердой в своих убеждениях. Такие, как Феня, не пойдут против своей совести, не подведут друзей, не склонят головы перед трудностями и сложностями жизни. Василия Золотова читатели знают по книгам «Там, где шумит море», «Земля горячая», «Придет и твоя весна» и др.
Ким Федорович Панферов родился в 1923 году в г. Вольске, Саратовской области. В войну учился в военной школе авиамехаников. В 1948 году окончил Московский государственный институт международных отношений. Учился в Литературном институте имени А. М. Горького, откуда с четвертого курса по направлению ЦК ВЛКСМ уехал в Тувинскую автономную республику, где три года работал в газетах. Затем был сотрудником журнала «Советский моряк», редактором многотиражной газеты «Инженер транспорта», сотрудником газеты «Водный транспорт». Офицер запаса.
Автор публикуемых ниже воспоминаний в течение пяти лет (1924—1928) работал в детской колонии имени М. Горького в качестве помощника А. С. Макаренко — сначала по сельскому хозяйству, а затем по всей производственной части. Тесно был связан автор записок с А. С. Макаренко и в последующие годы. В «Педагогической поэме» Н. Э. Фере изображен под именем агронома Эдуарда Николаевича Шере. В своих воспоминаниях автор приводит подлинные фамилии колонистов и работников колонии имени М. Горького, указывая в скобках имена, под которыми они известны читателям «Педагогической поэмы».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Читателям хорошо известны романы Михаила Коршунова «Бульвар под ливнем», «Подростки», сборники его повестей и рассказов. Действие нового романа «Автограф» происходит в сегодняшней Москве. Одна из центральных проблем, которую ставит в своем произведении автор — место художника в современном обществе.
Читателю широко известны романы и повести Евгения Пермяка «Сказка о сером волке», «Последние заморозки», «Горбатый медведь», «Царство Тихой Лутони», «Сольвинские мемории», «Яр-город». Действие нового романа Евгения Пермяка происходит в начале нашего века на Урале. Одним из главных героев этого повествования является молодой, предприимчивый фабрикант-миллионер Платон Акинфин. Одержимый идеями умиротворения классовых противоречий, он увлекает за собой сторонников и сподвижников, поверивших в «гармоническое сотрудничество» фабрикантов и рабочих. Предвосхищая своих далеких, вольных или невольных преемников — теоретиков «народного капитализма», так называемых «конвергенций» и других проповедей об идиллическом «единении» труда и капитала, Акинфин создает крупное, акционерное общество, символически названное им: «РАВНОВЕСИЕ». Ослепленный зыбкими удачами, Акинфин верит, что нм найден магический ключ, открывающий врата в безмятежное царство нерушимого содружества «добросердечных» поработителей и «осчастливленных» ими порабощенных… Об этом и повествуется в романе-сказе, романе-притче, аллегорически озаглавленном: «Очарование темноты».
Виктор Макарович Малыгин родился в 1910 году в деревне Выползово, Каргопольского района, Архангельской области, в семье крестьянина. На родине окончил семилетку, а в гор. Ульяновске — заводскую школу ФЗУ и работал слесарем. Здесь же в 1931 году вступил в члены КПСС. В 1931 году коллектив инструментального цеха завода выдвинул В. Малыгина на работу в заводскую многотиражку. В 1935 году В. Малыгин окончил Московский институт журналистики имени «Правды». После института работал в газетах «Советская молодежь» (г. Калинин), «Красное знамя» (г. Владивосток), «Комсомольская правда», «Рабочая Москва». С 1944 года В. Малыгин работает в «Правде» собственным корреспондентом: на Дальнем Востоке, на Кубани, в Венгрии, в Латвии; с 1954 гола — в Оренбургской области.