Земля чужих созвездий - [9]
Что необычного? Да все. Одежда, например.
Нет, формально строгий генерал-губернаторский этикет нарушен не был: человек был облачен в превосходно сшитые смокинг и брюки. Но белые. Все в черном, а он во всем белом, включая изящные туфли и, разумеется, пластрон, что дополнялось ярко-синим галстуком-бабочкой и того же цвета шелковым платочком, небрежно сунутым в нагрудный карман.
Во всем этом чувствовался веселый дерзкий вызов «существующему порядку» – ага, мол, в смокинге велено быть?.. Ну вот вам смокинг, и попробуйте придраться. Некое утонченное озорство было и в ультрамариновых аксессуарах: они отлично гармонировали с живыми, умными, чуть прищуренными глазами точно такого же ярко-синего цвета.
И совершенно седые волосы – как платиновый шлем.
Он подошел, заговорил свободно, с легким приятным акцентом. Реджинальд охотно отвечал, а сам терялся в догадках: сколько же этому человеку лет?.. Слово за слово, выяснилось, что зовут носителя белых одежд мсье Ланжилле. Нет, он не валлон, не франкоязычный бельгиец. Он француз. Нормандец, из Руана. Что?.. О нет, он живет не во французском Конго, а именно здесь, в бельгийском. Да-да, не бельгиец, а француз, не из французского Конго, а из бельгийского. Очень просто.
Реджинальд оценил юмор, удачно сказал что-то в тему, посмеялись вместе. Разговор стал почти дружеским, Гатлинг узнал, что Морис Ланжилле – владелец нескольких алмазных копей в Катанге, а по натуре – человек риска, игрок, верящий в свою звезду. Звезда не подвела, сделала его богатым, но это не суть. Суть в чем-то ином, а деньги… деньги только средство, должное привести к цели. Что за цель? О, ну вот вопрос! Мсье Ланжилле сам еще не знает, что это за цель, но знает, что на верном пути. А цель сама себя покажет, надо лишь идти, куда ведут подсказки, и в какой-то миг она, цель, сама внезапно предстанет перед тобой, как прекрасная незнакомка, случайно вышедшая из-за угла. Очень просто!
Гатлинг слушал эту околофилософскую трепотню, смотрел в синие глаза и превосходно сознавал, что обладатель этих глаз, во-первых, способен на самые отчаянные плутовские проделки, а во-вторых, сейчас он совершенно открыт и искренен перед собеседником в силу минутного каприза, оттого что вдруг пришла блажь распахнуть душу перед пришлым американцем.
Реджинальд решил этим воспользоваться.
– Послушайте, мсье Ланжилле, – произнес он тоном человека, решающегося на ответную откровенность, и лицо мсье мгновенно отразило живейшую готовность слушать. – Я вижу, вам здесь все знакомо. Хочу просить вашего совета…
– О да, друг мой, буду рад помочь!
Видно было, что это не пустые слова, он в самом деле рад помочь гостю. И Реджинальд кратко и ясно изложил свои трудности с набором личного состава, по ходу рассказа отмечая, как развязная веселость сходит с лица охотника за незнакомой целью, оно становится серьезным и сочувствующим.
– О, как я понимаю вас! – Таковы были первые слова, слетевшие с губ мсье. – Как трудно здесь найти дельного человека! Не проще, чем кимберлитовую трубку, простите мне профессиональное сравнение… Но, впрочем, вы правы. Я, кажется, знаю, где искать, и, надеюсь, смогу вам помочь.
– Буду весьма признателен.
Ланжилле назвал адрес и подробно описал, как добраться туда, где проживает некий марокканец Бен Харуф, торговец сувенирами и антиквариатом. Вот он-то и есть тот, кто сможет подобрать стоящих людей («правда, с незнакомым человеком он слова лишнего не скажет, но я дам рекомендательное письмо… хоть прямо сейчас, хотите?»).
Реджинальд захотел. Перо, бумага в генерал-губернаторском доме нашлись немедля, приятели перешли в соседнее помещение, где мужчины рассаживались за ломберные столы в предвкушении острых чувств. Реджинальд заметил, как блеснули сдерживаемой страстью синие глаза алмазного магната, он заспешил, стал быстро, но на диво четко и чисто писать. Написал, сложил плотный белый лист вчетверо, вручил Гатлингу.
– Прошу! По-английски, правда, он не очень…
– Моя супруга французский знает как родной.
– О, это сразу снимает все вопросы! Ну и, конечно, не забудьте ему сделать приличный подарок, серебряные часы, например. Здесь, знаете ли, свои обычаи вежливости.
– Так и сделаю.
– Превосходно. Партию в вист?
– Благодарю, но воздержусь. Не испытываю подобного рода азарта.
– Так, так… Тогда я, с вашего позволения, вас оставлю… Ах нет, простите! Еще минуту.
Морис кинул взгляд на компанию военных и штатских, собравшихся близ одного из столов, но удержал себя, торопливо заговорил:
– Вы знаете, от себя хочу порекомендовать одного человека. Вам ведь специалист по топографии лишним не будет?
– Разумеется! Если хороший топограф…
– О да, хороший.
И мсье рассказал, что к нему с рекомендательным опять же письмом прибыл от парижского знакомого русский эмигрант Борисов, когда-то студент географического факультета, человек средних лет, оставивший Россию юношей в годы тамошней Гражданской войны. Эмигрантская доля невеселая, она и загнала недоучившегося картографа в Центральную Африку к мсье Ланжилле. Тот письмо прочел, но сокрушенно развел руками: увы, друг мой, ничем помочь не могу, вакансий нет. Но не отчаивайтесь, что-нибудь подыщем. Ну и как будто подыскалось?..
Немецкому дворянину Филиппу Ауреолу Теофрасту Бомбасту фон Гогенгейму довелось жить в страшное время, когда безумие захлестнуло мир. Демоны в человеческом обличье блуждали по улицам городов, а на кострах жгли всех без разбора: и настоящих ведьм, и невинных людей. Тем не менее потомок обедневшего рода сумел не только получить прекрасное образование и войти в историю под именем Парацельса, но и оставить после себя удивительный артефакт, пробуждающий честолюбие колдунов даже сейчас, спустя сотни лет после смерти загадочного немца.Таинственный Перстень, ради которого можно пойти на любое преступление… Что подарит он людям, попавшим под его действие? Кем станут они, очнувшись после Церемонии? Кем увидят себя и кем покажутся со стороны? И чем закончатся события, начало которым положил приезд в Уфу человека по имени Бранделиус?
Антон Столетов и Роман Злобин, парочка безбашенных молодых ученых, отыскивают в подвале древний манускрипт, называющийся «Магической скрижалью». Расшифровав его, они выясняют, что можно проникнуть в параллельную реальность, где история пошла совсем другим путем. Правда, для этого им пришлось запустить коллайдер отечественного производства. В результате Антон и Роман оказываются в мрачном средневековом мире, где короли-маги династии Меровингов подчинили себе всю Европу. А в знаменитом Арденнском лесу образовалась Проклятая Земля, населенная всякой нечистью и где полным-полно магических артефактов.
О северных рубежах Империи говорят разное, но императорский сотник и его воины не боятся сказок. Им велено навести на Севере порядок, а заодно расширить имперские границы. Вот только местный барон отчего-то не спешит помогать, зато его красавица-жена, напротив, очень любезна. Жажда власти, интересы столицы и северных вождей, любовь и месть — всё свяжется в тугой узел, и никто не знает, на чьём горле он затянется.Метки: война, средневековье, вымышленная география, псевдоисторический сеттинг, драма.Примечания автора:Карта: https://vk.com/photo-165182648_456239382Можно читать как вторую часть «Лука для дочери маркграфа».
Москва, 1730 год. Иван по прозвищу Трисмегист, авантюрист и бывший арестант, привозит в старую столицу список с иконы черной богоматери. По легенде, икона умеет исполнять желания - по крайней мере, так прельстительно сулит Трисмегист троим своим высокопоставленным покровителям. Увы, не все знают, какой ценой исполняет желания черная богиня - польская ли Матка Бозка, или японская Черная Каннон, или же гаитянская Эрзули Дантор. Черная мама.
Похъёла — мифическая, расположенная за северным горизонтом, суровая страна в сказаниях угро-финских народов. Время действия повести — конец Ледникового периода. В результате таяния льдов открываются новые, пригодные для жизни, территории. Туда устремляются стада диких животных, а за ними и люди, для которых охота — главный способ добычи пищи. Племя Маакивак решает отправить трёх своих сыновей — трёх братьев — на разведку новых, пригодных для переселения, земель. Стараясь следовать за стадом мамонтов, которое, отпугивая хищников и всякую нечисть, является естественной защитой для людей, братья доходят почти до самого «края земли»…
Человек покорил водную стихию уже много тысячелетий назад. В легендах и сказаниях всех народов плавательные средства оставили свой «мокрый» след. Великий Гомер в «Илиаде» и «Одиссее» пишет о кораблях и мореплавателях. И это уже не речные лодки, а морские корабли! Древнегреческий герой Ясон отправляется за золотым руном на легендарном «Арго». В мрачном царстве Аида, на лодке обтянутой кожей, перевозит через ледяные воды Стикса души умерших старец Харон… В задачу этой увлекательной книги не входит изложение всей истории кораблестроения.
Слово «викинг» вероятнее всего произошло от древнескандинавского глагола «vikja», что означает «поворачивать», «покидать», «отклоняться». Таким образом, викинги – это люди, порвавшие с привычным жизненным укладом. Это изгои, покинувшие родину и отправившиеся в морской поход, чтобы добыть средства к существованию. История изгоев, покинувших родные фьорды, чтобы жечь, убивать, захватывать богатейшие города Европы полна жестокости, предательств, вероломных убийств, но есть в ней место и мрачному величию, отчаянному северному мужеству и любви.
Профессор истории Огаст Крей собрал и обобщил рассказы и свидетельства участников Первого крестового похода (1096–1099 гг.) от речи папы римского Урбана II на Клермонском соборе до взятия Иерусалима в единое увлекательное повествование. В книге представлены обширные фрагменты из «Деяний франков», «Иерусалимской истории» Фульхерия Шартрского, хроники Раймунда Ажильского, «Алексиады» Анны Комнин, посланий и писем времен похода. Все эти свидетельства, написанные служителями церкви, рыцарями-крестоносцами, владетельными князьями и герцогами, воссоздают дух эпохи и знакомят читателя с историей завоевания Иерусалима, обретения особо почитаемых реликвий, а также легендами и преданиями Святой земли.