Земля-2 - [27]

- Чем ты дышишь?

Молчание.

- Сколько лет был в завязке? - спросил Блэк, присаживаясь рядом.

Не мигая, Джей глядел на недолговечные рисунки из колец и струй дыма, быстро растворяющиеся в ничто. У Блэка уже резало глаза, а тот - привык.

- Не считал, - он чуть повернул голову в его сторону во время ответа, но даже не взглянул в лицо. Значит, не рад.

Горка сушеной травы высилась на разложенной газете по правую сторону от них. Ее хватит еще на полсотни самокруток. Дала ему травку, безусловно, Нэлл, соседка матери. Как заставить его позаботиться о здоровье? Вероятно, никак, когда умерла Елена. Не трудно догадаться: Блэк тоже знал, что она больна. В отличие от всех, он желал ее смерти.

Фотография Елены лежала рядом с травкой. Да, довольно симпатичная женщина, но не настолько, чтобы терять голову, если бы кто-нибудь спросил Блэка. Она была полубезумной.

Он даже обрадовался, что теперь на его брата не будет влиять женщина. Только нельзя признаваться, а то ему действительно придется лечь на стационарное лечение.

В некотором роде, они с Еленой были заодно. Однако девушка вертела Джеем как могла, мяла в руках и лепила все, что вздумается. Джей еще не понял, что освободился.

- Как верный пес, делюсь с тобой своей косточкой, - Блэк показал на пакет с продуктами.

- То, что не протухнет, съем.

Блэк с облегчением расправил плечи и свободно задышал, уже почти не обращая внимания на ненавистный запах, увидев слабую улыбку брата. Он порылся во внутреннем кармане и положил на пол начатую пачку сигарет. Джей хмыкнул, качая головой.

- Ни вкуса, ни эффекта...

- Ты знаешь, что это, - он показал на травку, - надо выбросить. Кури табак!

Джей взял горсть травки, поднес к носу и с блаженством вдохнул, назло брату.

- Иди отсюда, - вяло промямлил он. - Иди к жене, прижмись к ней поближе и сделай счастливой... Только, бля, оставь меня в покое. Как будто я без тебя не способен пожрать...

Блэк мог вытерпеть от него любое обращение, и не такое бывало. Главное, чтобы депрессия не затянулась.

- Только не забудь, что тебе завтра на работу.

Он обернулся напоследок. Брат смотрел в дым так сосредоточенно, будто видел в нем живые образы, а не серую муть.

***

В очереди на талон Блэк был всего лишь пятым, не больше десяти человек протянулись в цепочке к другому окошку. Симулировать болезнь не имело смысла: врачи неподкупны, переболеть дома запрещалось законом. Симулянта или некомпетентного доктора ждали неприятные санкции: три месяца лишения свободы в тюрьме Мелроуз, названной по фамилии первого заключенного.

К терапевту людей вообще не было, и все это с населением в несколько миллионов человек. Блэк всегда считал, что таблетки подавляют чувство боли. Иначе нельзя было объяснить отменное здоровье нации притом, что другие побочные эффекты гарантированы. Но доказать пока не было возможности, движение не имело ученых. Проникнуть в научный городок - все равно что лечь в постель с Марком Чандлером и остаться незамеченным. Пятерка знала в лицо самого влиятельного льва.

В светлом кабинете скучал врач и его привлекательная медсестра. На протяжении рабочей недели их основным собеседником было радио. Вот и сейчас диктор вещал о повышении рождаемости и прочих успехах. Блэк мысленно усмехнулся, а Джей на его месте оставил бы от приемника только кучку мусора.

Согласно позитивной статистике население постоянно растет. Однако пустых квартир все больше. С момента заселения Земли-2 людей должно быть выше пяти миллионов. Но тот, кто хочет посчитать, поймет, что их меньше как минимум вдвое. Структура города предельно проста. Не так уж сложно вычислить количество домов и заселенных квартир в гражданском секторе. Пусть результат будет примерным! Все равно, до пяти миллионов далеко, не говоря о большем. Но если ты не привык задумываться, находишься в заторможено блаженном состоянии, то не заметишь несоответствия.

Блэк и сам бы не обратил внимания на творящийся беспредел, когда все спокойны и довольны. Но ведь рядом был Джей, который с детства все делал наоборот, чем другие, и смотрел на мир не по-детски скептически. Когда мать давала им максинал, Джей отбирал дозу брата, убегал и выбрасывал в море. Это был протест ребенка, не желавшего жить в тех условиях, в которых оказалась семья. Просто счастье, что за приемом лекарства не наблюдала полиция. Даже не всем стражам порядка не полагалось знать о том месте, где прошло их детство и юность.

Мать часто рассказывала о Нью-Тауне, а Блэк слушал ее воспоминания как сказки - безнадежно вверяясь каждому слову. Хорошо, что Джей никогда не верил в чудеса и умел фильтровать информацию. Вместо материнских историй он внимательно прислушивался к разговорам львов. Из фраз, шуточек и намеков он создал картину правды. Он помогал брату жить настоящим, а не выдуманным миром и пустыми надеждами. Так было еще до Елены. Что бы там ни думал Джей, она только подсказала, что ему надо попасть в Нью-Таун. Рано или поздно он и сам бы это понял.

Даже в тот день, когда Джея впервые признали главным, брат не обольстился. Во время перерыва двойняшки и еще несколько парней с юридического, принявших правду, собрались за столом в буфете. Они были неуверенны друг в друге, но не в Джее. Тогда Гарри, один из них, прямо сказал: