Землетрясения - [8]
Добавим, что восстановить после катастрофы удалось только 11 церквей из 59 и 41 монастырь из 90. Напомним еще раз, что мы рассматриваем здесь только потери Лиссабона, между тем землетрясение дало себя почувствовать, правда не в такой мере, во всей Португалии, в части Испании и на весьма значительном протяжении марокканского побережья Атлантики.
Перенесемся в XX век и попытаемся сопоставить землетрясение в Лиссабоне с другими крупными сейсмическими явлениями, известными из геологической истории. Кто же не слышал о потрясающих катастрофах в Сан-Франциско, Мессине или Японии!
Разве человечество не подверглось жестокому испытанию несколько лет назад при сильнейших землетрясениях в Агадире и Чили?
Какое же место занимает землетрясение в Лиссабоне по сравнению с только что перечисленными?
На этот вопрос, разумеется, очень трудно ответить, так как в то время не существовало ни сейсмографа, ни сейсмологии. Правда, у нас имеется немало описаний и рассказов, но, видимо, они очень субъективны, и их авторы не преследовали никаких научных целей. Тем не менее можно все-таки опереться на некоторые точные факты.
К таким фактам прежде всего относится неустойчивость земной коры в Португалии, что объясняется геологическим строением страны. Действительно, весь юго-восток Пиренейского полуострова от мыса Гата до мыса Палое сложен молодыми породами и, за исключением района Лиссабона, никакой другой участок его береговой зоны не страдал от столь частых и сильных землетрясений. Португальские историки, например Морейра де Мендонса, перечисляют огромное число подземных толчков, сотрясавших их страну: в 60 и 33 годах до нашей эры, в 309, 382, 1309, 1320, 1340, 1347, 1355, 1356, 1362, 1395, 1504, 1512, 1531, 1551, 1575, 1597, 1598, 1699, 1724, 1750, 1751 и 1752 годах. Землетрясения 1309 и 1531 годов были самыми разрушительными. Последнее относится к числу настоящих катаклизмов, из которого Лиссабон вышел совсем истерзанным. Но землетрясение 1755 года оказалось еще более сильным, и ни одно из последующих (в 1761, 1796 и 1858 годах) не могло идти с ним ни в какое сравнение.
Можно ли исчислить силу землетрясения, или, правильнее, его интенсивность, как говорят сейсмологи?
Читателю, вероятно, известно, что интенсивность землетрясения в данной точке определяется эмпирически, в соответствии с его внешними проявлениями, и исчисляется по шкале, которая, по международному соглашению, подразделяется на двенадцать баллов. Это так называемая шкала Меркалли[7].
Так, например, деление I соответствует толчку, который регистрируют только специальные приборы — сейсмографы, но не ощущают живые существа; II — колебание земной коры едва ощутимо, как это наблюдалось в Париже 11 июня 1938 года; IV — вибрирует посуда и трещат полы; VI — спящие просыпаются, начинают звонить колокольчики, шумят деревья; VIII — падают трубы; IX — начинают разрушаться здания; XI — не остается ни одного каменного строения; XII — видоизменяется рельеф Земли.
Итак, установив, что эпицентр землетрясения находился в 100 километрах к западу от Лиссабона, и предположив, что движение земной коры при толчке было направлено с юго-запада на северо-восток (то есть параллельно долине реки Тежу), можно, согласно Рихтеру, определить интенсивность лиссабонского землетрясения 1755 года в X–XII баллов. Тот же автор считает, что в среднем радиус окружности, внутри которой землетрясение сопровождалось разрушениями, составлял около 600 километров, а радиус окружности, ограничивающей территорию, где колебания земли едва ощущались, — 2000 километров.
Не трудно представить себе, какое впечатление произвела подобная катастрофа на ее современников. 1755 год приходился на «эпоху просвещения» — эпоху Вольтера, Руссо, энциклопедистов и «популярной науки» аббата Нолле[8].
Философы живо откликнулись на это трагическое событие и много о нем писали. Будущий создатель «Эмиля»[9] видел в нем убедительное доказательство того, как вредно отдаляться от природы. Эту идею жестоко высмеял автор «Кандида»[10], еще до того, как он написал в 1756 году свою философскую «Поэму о лиссабонской катастрофе». Самым плодотворным нам представляется вывод, к которому пришел в связи с лиссабонским землетрясением английский геолог Лайель: «Перед лицом этих ужасных катаклизмов и многих других катастроф, свидетелем которых за столь короткий срок стало наше поколение, может ли геолог с полной уверенностью утверждать, что Земля наконец пришла в состояние покоя?»
Этот вывод не противоречит в конечном итоге цитате из Сенеки, которую привел основоположник сейсмологии Монтессю-де-Баллор в своей последней книге: «Землетрясение порождает множество чудес: оно меняет лик Земли, низвергает горы, поднимает равнины, заваливает долины и извлекает из морской пучины новые острова».
Глава вторая
Сан-Франциско: 1906 год Три дня и аду
18 апреля 1906 года, около 5 часов утра, американское судно «Мак-Кинау» подходило к Сан-Франциско, тяжело нагруженное углем. Оно находилось на траверсе залива Томалес, как раз на 38°23′ северной широты и 123°24′ западной долготы. Вдруг при ясном небе и спокойном море судно внезапно вздрогнуло от резкого толчка и затрещало по всем швам. Капитан тотчас выбежал из каюты и поднялся на мостик, а неожиданно разбуженные матросы бросились к люкам. Между тем стоявший на вахте офицер распорядился обследовать трюмы.
В работе проанализированы малоисследованные в нашей литературе социально-культурные концепции выдающегося немецкого философа, получившие названия «радикализации критического самосознания индивида», «просвещенной общественности», «коммуникативной радициональности», а также «теоретиколингвистическая» и «психоаналитическая» модели. Автором показано, что основной смысл социокультурных концепций Ю. Хабермаса состоит не только в критико-рефлексивном, но и конструктивном отношении к социальной реальности, развивающем просветительские традиции незавершенного проекта модерна.
История нашего вида сложилась бы совсем по другому, если бы не счастливая генетическая мутация, которая позволила нашим организмам расщеплять алкоголь. С тех пор человек не расстается с бутылкой — тысячелетиями выпивка дарила людям радость и утешение, помогала разговаривать с богами и создавать культуру. «Краткая история пьянства» — это история давнего романа Homo sapiens с алкоголем. В каждой эпохе — от каменного века до времен сухого закона — мы найдем ответы на конкретные вопросы: что пили? сколько? кто и в каком составе? А главное — зачем и по какому поводу? Попутно мы познакомимся с шаманами неолита, превратившими спиртное в канал общения с предками, поприсутствуем на пирах древних греков и римлян и выясним, чем настоящие салуны Дикого Запада отличались от голливудских. Это история человечества в его самом счастливом состоянии — навеселе.
Монография, подготовленная в первой половине 1940-х годов известным советским историком Н. А. Воскресенским (1889–1948), публикуется впервые. В ней описаны все стадии законотворческого процесса в России первой четверти XVIII века. Подробно рассмотрены вопросы о субъекте законодательной инициативы, о круге должностных лиц и органов власти, привлекавшихся к выработке законопроектов, о масштабе и характере использования в законотворческой деятельности актов иностранного законодательства, о законосовещательной деятельности Правительствующего Сената.
Пражская весна – процесс демократизации общественной и политической жизни в Чехословакии – был с энтузиазмом поддержан большинством населения Чехословацкой социалистической республики. 21 августа этот процесс был прерван вторжением в ЧССР войск пяти стран Варшавского договора – СССР, ГДР, Польши, Румынии и Венгрии. В советских средствах массовой информации вторжение преподносилось как акт «братской помощи» народам Чехословакии, единодушно одобряемый всем советским народом. Чешский журналист Йозеф Паздерка поставил своей целью выяснить, как в действительности воспринимались в СССР события августа 1968-го.
Книга посвящена первой успешной вооруженной революции в Латинской Америке после кубинской – Сандинистской революции в Никарагуа, победившей в июле 1979 года.В книге дан краткий очерк истории Никарагуа, подробно описана борьба генерала Аугусто Сандино против американской оккупации в 1927–1933 годах. Анализируется военная и экономическая политика диктатуры клана Сомосы (1936–1979 годы), позволившая ей так долго и эффективно подавлять народное недовольство. Особое внимание уделяется роли США в укреплении режима Сомосы, а также истории Сандинистского фронта национального освобождения (СФНО) – той силы, которая в итоге смогла победоносно завершить революцию.