Землетрясение - [40]

Нежно провожу рукой по заросшей щетиной щеке. Он не брился уже больше недели. С той ночи, когда упал.

— Хорошо, готов уже выбираться отсюда, — вздыхает он.

— Я принесла тебе кое-что. — Открываю контейнер с куском трехслойного шоколадного торта и ставлю его на поднос. — Думаю, тебе понравится. Он из «Декаданса». На первом нашем свидании мы ходили туда есть десерт.

Протягиваю Кайлу пластиковую вилку и задерживаю дыхание, когда он отправляет первую порцию в рот. Поможет ли это ему вспомнить? Шоколад может сделать лучше многие вещи, только я вот не уверена, что в нашей ситуации он тоже поможет.

Глава 4

КАЙЛ

— Как ты вообще можешь не помнить Дженни? — смотрит на меня с осуждением сестра.

— Кенна, у меня была операция на мозге меньше недели назад. Черт, не наседай, — сжимаю я зубы, чтобы не сказать того, о чем позже пожалею. — Я же не специально её забыл. Я хочу её вспомнить, но как бы я ни старался, как бы я ни искал во всех закоулках своей памяти, её там нет. Как будто мы никогда не встречались.

Сжимаю переносицу большим и указательным пальцами здоровой руки, пока моя правая рука лежит на кровати бесполезным придатком.

— Вы, ребята, были так влюблены друг в друга… когда тебя доставили в больницу, то в твоем кармане нашли обручальное кольцо. Оно у меня дома, пока ты не будешь готов отдать ей.

Оставляю в покое переносицу, пальцами скольжу вверх по лбу и тру по своей свежевыбритой голове. Под ладонью чувствуются мягкие короткие волоски. Попав сюда, я получил бесплатную стрижку, а взамен мне нужно было только позволить им просверлить мой череп.

— Видимо, тебе не удалось спросить до приступа, но ты собирался. Ты всё спланировал. Ты рассказывал мне об этом раньше.

Господи. Всё даже хуже, чем я думал. Бедная Дженни. Понимая, какую боль я ей причиняю, у меня сжимается сердце. Я определенно могу ей посочувствовать, но это всё, на что я способен. Я не могу заставить себя испытывать к ней чувства, как и заставить себя её вспомнить. Да, она красивая девушка и я определенно чувствую к ней физическое влечение, но этого недостаточно, чтобы продолжить с места, где мы остановились. Кроме того, я сейчас просто охренеть в какой заднице и нет ничего хорошего в том, чтобы молодая девушка, как она, возилась со мной и всем моим багажом. Мне предстоит тяжелая битва, чтобы вернуться к нормальной повседневной жизни. Все моё внимание и энергия будут сконцентрированы на моей реабилитации. Я не смогу позволить себе отвлекаться на её разочарования. Я не тот мужчина, в которого она влюбилась, и уже никогда им не буду. Каждый день Дженни приносит мне вещи, которые, как она думает, помогут мне её вспомнить, но я до сих пор её не помню. Это не приносит желаемого результата, а только заставляет меня лучше понимать, что мне нужно её отпустить.

Следующий день проходит ужасно медленно, как ни один другой день за все мои тридцать три года жизни. Я устал пялиться на уродливые серовато-белые панели на потолке, а мысль о моем будущем только вгоняют меня в депрессию. Какая-то часть меня хотела бы, чтобы я не пережил операцию и тихо ушел в потусторонний мир. То, что находится по другую сторону, просто обязано быть лучше того, чего я с нетерпением жду. Находиться в ловушке этого тела — это как быть в тюрьме, с которой я хочу сбежать. У меня не было спокойной жизни со дня смерти моих родителей. Они ушли и мне нравится думать, что они в лучшем мире и всё ещё вместе. По крайней мере я надеюсь, что там лучше, потому что мне хотелось бы думать, что за всё то дерьмо, с которым мне приходится иметь дело в этой жизни, должна быть награда.

Я только закончил ужин, когда в палату заходит Дженни. При виде девушки и её естественной красоты мне стало тесно в груди. Сегодня на ней были обрезанные джинсовые шорты и майка. Светлые волосы спадают на плечи свободными локонами, а их кончики касаются грудей. Мне хочется прижаться щекой к этим мягким изгибам, чтобы она погладила меня по голове и сказала, что всё будет хорошо. Да, я её не помню, но почему-то мне кажется, что она бы сделала это для меня. И ещё я знаю, что её груди мягкие и прекрасно будут ощущаться под моей щекой. Она будет сладко пахнуть, как самый соблазнительный десерт, и мне захочется её попробовать. Я медленно подниму её футболку и жадными глазами буду пожирать каждый сантиметр оголяющейся кожи.

— Привет, как прошел твой день? — спрашивает Дженни, вырывая меня из мира фантазий и возвращая обратно в ад моей реальности.

— А ты как думаешь? — огрызаюсь я. — Охренеть как здорово лежать тут весь день не способным пошевелить собственной рукой. Всем должно так чертовски повезти.

Она бледнеет, услышав мой резкий язвительный ответ. В какой-то миг мне становится её жаль, но сейчас я ужасно зол на весь мир и она, к сожалению, здесь единственная, на ком я могу оторваться.

— Слушай, не хотел быть мудаком, но если ты будешь задавать тупые вопросы, я вряд ли буду от этого счастлив.

Дженни прикусывает темно-розовую пухлость нижней губы и заправляет с правой стороны волосы за ухо. Она стоит у моей кровати с опущенными вниз глазами. Чувствуется, что сейчас она решает, то ли остаться и сесть рядом, то ли сбежать из палаты до того, как я скажу ей ещё что-то обидное. Дженни поднимает глаза, встречается с моим взглядом, на мгновение я вижу в них вспышку гнева, а затем усаживается в кресло у моей кровати. Она стаскивает с плеча синий рюкзак и кладет его себе на колени. Дженни начинает копаться в главном отделении, её голова склоняется вниз и у меня появляется возможность внимательно рассмотреть идеальные черты её лица. Её брови темнее, чем волосы золотистого оттенка, и изящными дугами обрамляют большие голубые глаза. Маленький прямой нос оттеняет сочная форма губ. Эти губы пробуждают во мне потребность почувствовать и попробовать их на вкус. От желания вцепиться зубами в её пухлую нижнюю губу мой член дёргается и я с облегчением улыбаюсь: сработало.