Землемер - [40]

На протяжении этого времени, который можно назвать выжидательным, каждый акр земли оценился в небольшую сумму, которая или совсем не платилась, или по крайней мере не доходила никогда до владельца, потому что он должен был подписываться на все полезные мероприятия. На это шли те небольшие деньги, которые приходилось ему получать. Конечно, с помощью притеснений и принуждений он мог бы собрать незначительную сумму, но это с его стороны было бы очень неосторожно.

Владельцы земель в штате Нью-Йорк вообще были богаты и получали доходы аккуратно. Они сохраняли свои земли и старались их улучшать. В то время, до революции, кто стал бы искать удобного случая дешево купить какое-нибудь родовое имение, приобрел бы очень дурную славу. Дозволенным законом спекуляции тогда еще не было, и единственным средством обогатиться честно — был труд, а не хитрые проделки.

Что касается нас, мы никогда не получали ни шиллинга с нашего поместья Равенснест. Все, что собиралось, и даже больше, употреблялось на месте, и наконец наступило время, когда фермы, по всей справедливости, должны были приносить доходы. Руководимые опытным землемером. Франк и я посвятили вдвоем целых две недели на то, чтобы разделить все фермы на три класса.

В первом каждый акр земли был оценен в шиллинг, во втором в полтора, а в самом лучшем в два шиллинга. Все это вместе составляло доход в четырнадцать тысяч шиллингов. Для 1784 года это было очень хорошо, и, признаюсь, я был очень доволен результатами наших вычислений.

Когда предварительные работы были закончены, Франк по очереди пригласил фермеров. Они уже знали о моих намерениях и одобряли их, поэтому при ведении переговоров не появилось никаких особых затруднений.

Все фермы были наняты на три срока, на назначенных мной условиях. Наконец, подписан последний контракт и все остались довольны.

Оставалось только заключить новую сделку с Ньюкемом, который, бесспорно, был самым важным лицом в поселении. Он был в одно время судьей, смотрителем, старшиной конгрегационистов, мельником, содержателем гостиницы и генеральным советником всей округи.

Все шло через его руки, или, лучше сказать, все оставалось у него в руках. Он был одним из тех жадных и корыстолюбивых существ, которые живут для того только, чтобы копить деньги. Эти люди мне отвратительны, потому что, не делая сами ничего, они препятствуют развитию общества. Ньюкем всегда страдал, встречаясь с человеком, которого он считал богаче себя, а сам не знал, что делать со своими деньгами.

Он, казалось, охотно сложил с себя обязанность поверенного, когда убедился, что ему не оставят его. И так в этом отношении дела шли хорошо и не возникало ни одной жалобы. Напротив, он добродушно принял Франка Мальбона, и мы очень дружелюбно стали толковать о делах. Ньюкем никогда не шел к своей цели прямым путем, он уже с малолетнего возраста привык ходить окольными дорогами.

— Вы взяли у моего деда в аренду пятьсот акров земли и место для постройки мельниц. Контракт был заключен на три срока или, в случае смерти последнего из ваших сыновей, на двадцать один год. Условия эти написаны, господин Ньюкем, — сказал я ему, — и мельницы должны перейти по истечении срока контракта к законному владельцу.

— Да, майор Литтлпэдж, условия точно были такие, но условия чрезвычайно обременительные. Началась война и с ней настало тяжелое время, я уверен, что вы обратите внимание на эти обстоятельства.

— Я, право, не вижу, чем война могла повредить вам.

Продовольствие тогда сильно подорожало и соседство войск было для вас очень выгодным. Две войны принесли вам доходы, господин Ньюкем.

Бывший мой поверенный, видя, что я хорошо знаю в чем дело, не стал мне противоречить.

— Я полагаю, майор, что вы уважите законные права прежнего арендатора на заключение с ним нового контракта? По крайней мере, до этих пор, как я слышал, вы руководствовались этими правилами.

— Вас обманули, сударь. Всякое право теряется с истечением срока договора. Вам стоит только прочитать контракт, чтобы убедиться в этом.

— Да, но нужно же обратить внимание на обстоятельства; я был всегда такого мнения, что можно не так строго придерживаться условий, если они слишком тягостные.

— Послушайте, друг Ньюкем, — сказал землемер, давно знакомый с трактирщиком и хорошо понимавший его, — послушайте, когда вам придется неожиданно получить какую-нибудь выгоду, согласитесь ли вы уступить из нее что-нибудь?

— С вами нет возможности спорить, друг Эндрю, — ответил Ньюкем, развалившись на стуле. — Мы смотрим на вещи с разных точек зрения.

— Однако, господин землемер прав, — сказал я. — Мне кажется, вы должны отвечать правдиво на его вопрос, если не хотите сами себе противоречить. Впрочем, для чего заключается контракт, как не для соблюдения написанных в нем условий?

— По-моему, так чисто для формы; все равно, как реки на ландкарте, которую рисуют только для вида.

Владельцы любят только заключать контракты, а фермеры не обращают на них никакого внимания.

— Вы, кажется, шутите, господин Ньюкем, и хотите показать свое остроумие. Дело идет об аренде земель, а это — дело совести.