— Брось оружие! — крикнул на него Зелимхан.
Месяцев попытался прицелиться, но харачоевец ударом ноги мгновенно выбил у него револьверы, и они с грохотом упали на пол. Сам Зелимхан даже не прикоснулся к оружию.
— Пройдем в кабинет. Разговор есть, — мрачно сказал абрек.
— Караул, помогите... — шептал Месяцев, покорно следуя за своими грозными гостями.
В кабинете Саламбек остановился в дверях, а Зелимхан уселся в кресло.
— Так вот, слушай меня, Архип Месяцев, — сказал он спокойно, но веско. — Аллах и я решили наказать тебя за твою жадность. Довольно тебе пить кровь бедных людей. За это ты должен заплатить дань. Отдай нам немедленно пятнадцать тысяч рублей.
Месяцев взвизгнул и бросился к окну, но грозный окрик Саламбека заставил его присесть на диван, стоявший тут же, под окнами.
— Да разве держат в доме такие деньги! — взмолился овцевод. — Они в городе, в банке!
— Хозяйка где? — спросил Зелимхан.
Месяцев медлил с ответом, поглядывая на телефон, висевший на стене, но чеченцы не поняли этого взгляда.
— Говори, где твоя жена? — повторил Зелимхан.
— Ее нет дома. Она в Шали, — ответил хозяин, лукавя, так как жена и другие члены его семьи были спрятаны в дальних покоях.
— Тогда пиши ей письмо, — сказал Зелимхан, — чтобы она привезла мне эти пятнадцать тысяч, если хочет, чтобы ты вернулся обратно домой. Ее будут ждать на опушке леса, там, где дорога из Шали в Ведено встречается с Хулхулау. И учти: если она устроит там засаду, ты умрешь. Срок — неделя.
— Не буду писать! — заупрямился было Месяцев.
— Пиши! Бедных грабишь, а тут дрожишь, — Саламбек приподнял овцевода с дивана и подтолкнул к столу. — Пиши, пиши! А не то найдем и ее, заберем вас обоих, а дом спалим.
И Месяцев сдался. Зелимхан взял из рук богача записку, прочитал ее и положил на видном месте.
— Если жена и вправду уехала, кто-нибудь из слуг отвезет ей записку. Понятно?
Месяцев только всхлипнул.
— Ну а теперь не теряйте время, — сказал Зелимхан, когда связанного овцевода вывели во двор. — Забирайте из конюшни пару хороших копей, и в дорогу.
— Помогите! — взмолился Месяцев, обращаясь к своим слугам, стоявшим, как истуканы.
— Да ты не ори, осел, — пнул его рукояткой плетки Саламбек. — Говорят же тебе, все это — по закону!
— Не поеду, не поеду!.. Помогите, братцы! — кричал овцевод, но слуги по-прежнему стояли молча.
«Должно быть, по делу увозят, — рассуждали они, — раз сам господин есаул приехал забирать. Значит, провинился наш хозяин, темных дел за ним хватает!»
* * *
А через два часа, когда совсем растерянная жена Месяцева наконец догадалась воспользоваться телефоном, по всей Терской области поднялась тревога. Летели телеграммы: «...ДЕРЗКИЙ НАЛЕТ ЗЕЛИМХАНА НА ИМЕНИЕ МЕСЯЦЕВА ТЧК СХВАТИТЬ... ПОДНЯТЬ ПО ТРЕВОГЕ... ПЕРЕРЕЗАТЬ ДОРОГУ...»
В Грозном, Хасав-Юрте, Шали, Ведено надрывались телефонные аппараты:
— Внимательно изучить возможные пути следования... Да, да. Они наверняка будут пробираться в харачоевские леса...
— ...Возможно, они обойдут стороной Бачи-Юрт и, сделав крюк, направятся на Беной... Да, там в лесу. Срочно предупредите старшину...
— Главное, держать под контролем дорогу Ведено—Харачой... Выслать хорошо вооруженный отряд. Кольцо должно сомкнуться. Постоянно докладывайте обстановку. На этот раз он никуда не уйдет...
* * *
А тем временем отряд Зелимхана скакал лесом, выбирая окольные тропы подальше от людных мест.
На ночь они остановились около Бачи-Юрта, чтобы дать отдых коням. Утром поехали дальше. Но, пробираясь через Джугуртинский лес, абреки неожиданно наткнулись на засаду, устроенную им беноевским старшиной Буцусом.
Сразу завязалась жаркая схватка. Утренний туман придавал ей что-то призрачное. Всадники, как тени, то появлялись, то словно растворялись. Слышался звон клинков, то там, то здесь грохал выстрел и раздавалось заливистое ржание коней. Зелимхан, отбиваясь от насевших на него стражников, видел, как храбро дрался старый Гушмазуко с двумя здоровенными беноевцами. Харачоевского абрека атаковали с трех сторон, и, отражая кинжалом удары казачьих шашек, он потерял из виду отца. Где-то рядом с молчаливым упорством бились Солтамурад и Зока; с кинжалом в одной руке и револьвером в другой появился из тумана Саламбек и тут же исчез.
Покончив со своими противниками, Зелимхан хотел устремиться на помощь отцу, но вдруг совсем рядом услышал звериный рев Буцуса, который кинулся на него, как барс, свалил с коня и всей своей тушей придавил его к земле. Задыхаясь от злости, он приговаривал:
— У-ух, теперь не уйдешь от меня, Зелимхан. Теперь я отнесу твою голову полковнику и получу за нее мешок золота.
Сцепившись с Буцусом, Зелимхан скатился в лощину. Но и здесь абрек не мог вырваться из цепких рук старшины, на помощь которому подоспели двое стражников, желая взять его живым. Они пытались схватить абрека за руки, но, ловко увернувшись от них, он сбросил с себя Буцуса и, выхватив у него из ножен кинжал, всадил его в грудь врага. Тело Буцуса покатилось по откосу. Тем же кинжалом Зелимхан заколол одного из солдат, а другой бросился бежать. Абрек не стал догонять его, он устремился на поиски отца.
