Зеленый рыцарь. Легенды Зачарованного Леса - [59]

Весь дом вдруг ожил и наполнился зеленой болтовней.

Мы обогнули дом и вошли через парадную дверь. Я одним движением сбросила ботинки, подбежала к пианино и принялась играть музыку деревьев – пока мои пальцы ее не запомнили. А потом…

Правой рукой я сыграла, как Вернон пробуждает в семени жизнь, а левой – как мама сидит рядом с Пегги и слушает ее рассказы о внучке. Две партии были так не похожи. Поначалу они ершились, сталкивались, наскакивали друг на друга, но потом что-то случилось – и они сложились воедино, как части пазла.

Я сыграла лес. Я сыграла гороховые и чечевичные поля. Я играла партии мамы и Вернона, мелодии тайн и загадок – пока не привыкла к тому, как они звучат все вместе.

Я сыграла раздумья мамы о работе, которая погружает ее в холод и смерть. Я сыграла, как Вернон дает маме зеленую силу, чтобы она могла работать дальше, и как мама дает Вернону тени, чтобы они сопровождали его свет.

Я сыграла свою собственную мелодию, затем мелодию Холли – осиротелую, трогательную и сестринско-нежную, потом мелодию Тэма – загадочную, вопросительную – ведь я так мало о нем знала. Здесь мелодия разладилась, и я вернулась к партиям Вернона и мамы, к напевам леса и воды, песням деревьев и солнечных лучей, темной ночи и безмолвной прохлады.

Мелодия звучала верно. Над остальным я могла поработать позже.

Я остановилась и обернулась. В комнате собрались все: мама, Холли, Тэм и Вернон. Холли сжимала кулачки и взволнованно дышала.

– Как же здорово, – прошептала она.

– Это… – заговорил Тэм. – Фиа, ты словно сыграла мои сны!

Мама смотрела на меня с изумленной улыбкой.

Вернон стоял прямо за моей спиной. Его глаза сияли. Внезапно он нагнулся и обнял меня, а я обняла его.

* * *

Нина Кирики Хоффман написала и опубликовала более двухсот рассказов, а также выпустила несколько книг, среди которых романы «Past the Size of Dreaming» («За гранью снов»), «The Thread That Binds the Bones», «The Silent Strength of Stones», «A Red Heart of Memories» и «A Fistful of Sky». Некоторые из ее рассказов вошли в антологии Брюса Ковилла.

Произведения Хоффман становились финалистами таких премий, как «Небьюла» и «Индевор», а также Всемирной премии фэнтези. Роман «The Thread That Binds the Bones» удостоился премии Брэма Стокера как лучший литературный дебют, а рассказ «A Step into Darkness» выиграл конкурс «Писатели будущего».

Сейчас Нина Кирики Хоффман живет в городе Юджин, штат Орегон, в окружении кошек, друзей и своей коллекции жутких игрушек.

От автора

Должна сказать, леса всегда притягивали меня, но и пугали тоже – особенно в темноте. Мой скудный походный опыт вечно оборачивался бессонными ночами. Еще мне частенько снились сны о лесном духе: его мотивы недоступны человеческому пониманию, но по природе своей он тяготеет к свету.

Когда я работала над рассказом «Назад к корням», мы с мамой смотрели четырехсерийную телепередачу «On Our Own Terms: Bill Moyers on Dying» («На наших условиях: Билл Мойерс о смерти») о людях, которые встречают смерть с отвагой и любопытством и принимают ее с открытыми глазами, – а также о врачах, медсестрах и социальных работниках, которые помогают неизлечимо больным пациентам достойно прожить последние дни. Эти истории во многом вдохновили меня.

Сколько загадок таится под листьями, спрятано внутри коры или зарыто в земле! И эти загадки вовсе не обязательно должны быть страшными.

Кэрол Эмшвиллер Не запомнила

Если вам когда-нибудь стукнет в голову постоять в обнимку с деревом, то лучшего места, чем наши холмы, не найти. Все деревья и так наши, и лично я в жизни не полезла бы с ними обниматься – ну, а вы обнимайтесь, сколько хотите. Вот эти, низкорослые, видавшие виды, прямо как я, подходят для этого лучше всего. Они уже давно привыкли к невзгодам, так что неплохо было бы приголубить их напоследок.

Мы полупрозрачные, светло-серые, и увидеть нас нелегко. Когда вы уже валитесь с ног от усталости, мы только просыпаемся. Вы пускаете собак по нашему следу, но нам ничего не стоит их запутать. Если нас все-таки удается поймать – что бывает редко, – мы прикидываемся вами. Когда становится прохладно, мы надеваем беличьи шапки и шкуры животных. Издалека можно решить, будто мы дикие волосатые люди, о которых вы так много рассказываете, но это не так: те существа совсем другие. Хотя чем дольше вы заблуждаетесь, тем лучше для нас.

Здесь, на холмах, нас целые толпы, гораздо больше, чем вас – ведь вы обычно приходите по одному или небольшими группами. Это нас вы ищете. Хотите доказательств? Вы их получите, но только если нам будет угодно.

Мы следуем за вами по пятам, устраиваем засады в кустарниках, пользуемся вашими биноклями. Вы часто их теряете, а мы находим, когда убираем за вами. Время от времени мы подбираем фотокамеры, но нам они ни к чему – в этой глуши пленку не проявишь. Хотя иногда мы над вами подшучиваем: фотографируем друг друга и возвращаем камеру на место. Затем кто-нибудь из вас ее находит, проявляет и недоумевает, что это за странные люди, корчащие веселые рожицы. Нам смешно, когда мы слышим хруст ваших шагов по сухой листве или когда вы поскальзываетесь на мокром мху. Мы смеемся, когда вы думаете, что видели нас. Это были не мы.