Зеленый на красном - [3]

По окончании сезона 1995 года я буквально летал на крыльях. Вплоть до самого окончания контракта Джордан продолжал использовать меня в различных вечеринках для спонсоров, а я тем временем уже приступил к тестам в Феррари.

И сразу стало ясно, что этот мир в корне отличается от того, в котором я был раньше. Феррари обладает всеми необходимыми ресурсами. В отличие от Джордана, где принятие практически всех решений возлагалось на меня и моего инженера Эндрю Грина, в Феррари за все отвечают вполне определенные, но разные люди. И, конечно, мне очень помогало наличие в компании действующего чемпиона мира! Они пригласили Шумахера, потому что он был лучшим, и теперь оказывали ему поддержку, которую он ожидал, и от этого я мог только выиграть.

О том, как я собираюсь справляться с ролью второго номера при Шумахере, меня спрашивали таким тоном, будто я совершил суицид. Все были уверены в том, что этот человек полностью уничтожит меня, как пилота. На самом деле, я не видел в этом никаких проблем, поскольку с самого начала знал, что в этой команде мне предстоит быть вторым номером. Шумахер дважды выигрывал Чемпионат и на протяжении нескольких сезонов показывал очень хорошие результаты! Феррари собиралось предоставить мне все, что было в их силах, чтобы в конце каждой гонки я смог финишировать прямо позади Михаэля. Что ж, если я буду лидировать, а он будет идти вторым, победить мне не позволят. Но, в принципе, в этом есть свой резон, поскольку Феррари было необходимо сконцентрироваться на победе в чемпионате, и Михаэль должен был быть лучше меня. В подобной точке зрения я не видел никакого криминала. Во всяком случае, с приближением сезона 96 у команды возникли куда более насущные проблемы.

Новый Ф310 появился на свет очень поздно. Сроки сдачи постоянно сдвигались, сдвигались, и еще раз сдвигались. В конце концов презентация болида состоялась лишь 15 февраля, как раз за две недели до момента начала его подготовки к отправке в Австралию на первый Гран При сезона.

Мы с нетерпением ожидали дня, когда, наконец, сможем сесть за руль Ф310. Но стоило Михаэлю приступить к тестам — и мы сразу же столкнулись с проблемами. Из прокладки, отделявшей коробку передач от мотора, протекало масло. Из-за сложного устройства самой коробки ее было не так-то просто починить. Время поджимало. В это трудно поверить, но настроение было близко к паническому. Все работали дни и ночи. Я никогда не сталкивался ни с чем подобным.

За неделю до вылета мы дошли до того состояния, когда паниковать уже никакого смысла не было — будь что будет. Команда уже всерьез рассматривала вариант, когда прилетим в Мельбурн, и будем полностью уничтожены. Все прокладки, которые только могли протекать — продолжали течь. Мы переделали одну прокладку — она снова протекала. Машина являла собой прекрасное произведение инженерной мысли, но чересчур сложное. Феррари была единственной командой, использовавшей эту деталь, и мы бы получили несомненный выигрыш оттого, что она была очень легкой. Если бы она была в рабочем состоянии.

В конце концов, прокладку необходимо было заново сконструировать и изготовить. Тут-то и обнаружилось превосходство Феррари. Благодаря своему величию, в случае необходимости они могут очень быстро реагировать на любые неожиданности. Джордан, к примеру, никогда бы не рискнул выпустить автомобиль столь поздно, потому что, если что-то пошло не так, на этом бы для них все и закончилось. Это не критика. Таково положение вещей. Джордан, как и большинство остальных команд не мог позволить себе такие эксперименты.

Но в то же время Феррари казалась очень дезорганизованной, в основном потому, что у нас было одновременно столь большое количество разнообразных проблем. Каждый раз, когда я выезжал на Ф310, что-то случалось. Если не прокладка — значит что-то другое. Мы устраняли эту неисправность, а сразу за этим могла снова начать протекать прокладка. Проблема за проблемой — что-то немыслимое.

Мне было очень жаль команду, потому что машина была прекрасно спроектирована и отлично сделана. Было просто непостижимо, что столько всего ломалось. И, с приближением начала сезона, жизнь становилась все более и более сложной.

Впервые спонсором Феррари стала ювелирная фирма Аспрей. Естественно, им хотелось произвести впечатление, и однажды вечером в их апартаментах на Лондонской Бонд Стрит было организовано очень формальное мероприятие. Там ждали Михаэля и меня. И, стоя там в своем ярко-красном обмундировании, я ощущал себя некоей марионеткой, поскольку все остальные прохаживались в вечерних костюмах. Так или иначе, это была часть моей работы, хотя более серьезное испытание ждало меня завтра на трассе в Фиорано, где должны были пройти тесты с моим участием.

Изначальный план (один из многих!) предполагал, что я закончу тесты в Фиорано, полечу в Лондон на встречу с Аспрей и затем вылечу из Хитроу в Японию, маршрутом до Австралии. Планы, планы… После всех наших проблем завтра я должен был возвращаться в Фиорано.

На следующий день, чтобы вылететь в Милан, мне пришлось подняться в 6 утра, и затем, как сумасшедший, я гнал до Фиорано, поскольку мне нужно было успеть на четырнадцатичасовой самолет из Болоньи обратно в Лондон, чтобы там пересесть на рейс до Токио. По пути я позвонил своему инженеру, чтобы убедиться в том, что все подготовлено. Он сказал «Никаких проблем, мы готовы выпустить болид на трассу».