Зеленый мозг. Долина Сантарога. Термитник Хеллстрома - [19]

— Вы же видели доклады из Байи, — произнес Жуан. — Там работали специалисты из МЭО.

— МЭО? Этот скользкий китаец, чья физиономия не выражает вообще ничего? Он гораздо хитрее, чем самые хитрые пройдохи Байи. А эта его новая докторесса, которую он повсюду посылает все разнюхивать и выведывать! Его мать всех святых! Его мисс безупречность! Так он о ней отзывается. А ты знаешь, что о ней говорят другие? Я тебе расскажу. Вчера я слышал…

— Я не хочу это слушать!

Старик, замолчав, уставился на сына:

— Вот как!

— Что вы имеете в виду? — спросил Жуан.

— То самое и имею! — отозвался отец.

— Она очень красивая женщина!

— Я это слышал. И многие мужчины отведали этой красоты, как они утверждают.

— Я вам не верю!

— Сын мой! Послушай старого человека, чей опыт стал основой его мудрости. Это опасная женщина. Телом и душой она принадлежит МЭО, организации, которая постоянно вмешивается в наши дела. Ты же — известный специалист, мастер своего дела, чьи успехи способны вызвать самую черную зависть. Об этой женщине говорят как о докторе энтомологии, но, по сути, она — профессионал слишком широкого профиля, и некоторые из ее профессий…

— Прошу вас, отец! Я не желаю этого слышать.

— Как угодно!

Жуан помолчал и произнес:

— Предполагается, что вскоре она приедет сюда, и мне не хотелось бы, чтобы ваше отношение к ней…

— Она может и отложить свой визит к нам, — сказал префект.

Жуан внимательно посмотрел на отца:

— Почему?

— В прошлый четверг, как раз на следующий день после твоей битвы с чудовищами в Байи, ее отправили в Гояс. То ли сразу ночью, то ли утром, это неважно.

— И что?

— Ты, конечно, знаешь, зачем она туда поехала. Слышал истории о секретной базе бандейрантов. Она должна была влезть в эти проблемы и привезти полную информацию. Но вот неизвестно, жива ли она.

Жуан резко вскинул голову.

— Это как?

— В штабе МЭО в Байи говорят, что она… опаздывает. Вероятно, что-то произошло. И теперь великий и могучий Трэвис Хантингтон Чен-Лу сам отправляется туда, чтобы разыскивать свою докторессу-энтомолога. Что ты по этому поводу думаешь?

— Похоже, он очень привязан к ней. Я видел их вдвоем в Байи. Однако эта история о…

— Привязан? Да уж, лучше не скажешь.

— Вы все видите в дурном свете, отец, — заметил Жуан и глубоко вздохнул.

Душа его наполнилась щемящей пустотой при мысли, что эта прекрасная женщина — воплощение истинной красоты — может лежать мертвая или изуродованная, в глуши, где способны жить лишь чудовища, для которых джунгли — дом родной.

— Надеюсь, ты не собираешься отправиться на поиски?

Жуан не обратил внимания на отцовскую колкость.

— Отец! Мы обязаны сделать перерыв и понять, что идет не так. До этого возобновлять работы — преступление.

— Если ты такое говорил в Байи, то я не могу винить их в том, что они обратили свою ненависть на тебя, — усмехнулся префект. — Наверное, эта толпа…

— Вы же знаете, с чем мы столкнулись на площади!

— Все это ерунда. Но ерунда — вчерашняя. Ты должен остановиться. Я запрещаю тебе нарушать возникшее равновесие. Это — приказ.

— Люди уже ни в чем не подозревают бандейрантов, — с горечью сказал Жуан.

— Некоторые подозревают, и подозревают именно тебя. Полагаю, у них есть все основания — достаточно послушать то, что ты мне тут наговорил.

Жуан разглядывал сверкающие мыски своих сапог. Эта сияющая чистотой поверхность — символ жизни его отца.

— Жаль, если я вас расстроил, отец, — произнес он. — Порой я сожалею, что мне пришлось стать бандейрантом, но… — Жуан пожал плечами и продолжил: — Но, не будучи одним из них, как бы я узнал о том, про что вам рассказал? Правда заключается в том…

— Жуан! — Голос отца задрожал. — Ты смеешь сидеть здесь и объяснять мне, каким образом позоришь честь нашей семьи? Разве ты не помнишь клятву, которую давал, когда вступал в ряды братства бандейрантов?

— Тогда все было не так, отец.

— Неужели? И как же все было тогда?

Жуан достал командирскую эмблему из нагрудного кармана и принялся вертеть ее в руке.

— Я свято верил в наше дело. Мы выводили пчел-мутантов и заполняли ими пустые ниши в экологической системе. Это был… великий экологический поход! И я верил в него. Как и весь народ Китая, мы говорили себе: «Только полезные виды имеют право на существование». И я действительно так считал. Но это было давно, отец! С тех пор я понял, что у нас нет полной ясности того, что полезно, а что — нет.

— То, что я послал тебя в Америку, было моей ошибкой, — сказал префект. — И только я виноват в том, что с тобой произошло. Там ты впитал в себя карсонитскую ересь. Им, в своей Америке, просто жить, не принимая участия в нашей экологической перестройке. У нас в стране миллионы голодных, а они купаются в роскоши. Но слышать все это от собственного сына!

— Отец! — произнес тихо, но настойчиво Жуан. — Вы же видите, что происходит в Красной зоне. Это трудно объяснить, но растения там выглядят гораздо более здоровыми. Фрукты…

— Это — вре́менное положение, — возразил префект. — Мы сформируем пчел, которые будут способны удовлетворить наши нужды. Насекомые-разрушители отнимают пищу у людей. Эти твари должны быть уничтожены и заменены теми, кто будет нам полезен.