Зелёный иней - [17]

Шрифт
Интервал

Вышел на кухню. В зале спит бездыханно Ромка. Поправил одеяльце. Обратил внимание на сжатый кулачок с оттопыренным пальчиком. Ромке снилась мечта. Во сне он еще ждал велосипед, ждал меня и держал зажатыми четыре пальчика.


Позавидовал его счастью. Проснется, велосипед рядом с креслом! Чудо свершилось! Это ли не счастье?

Сели к столу за чай. Пристально всматривался в Эрику. Сравнивал с Натальей. Людмила прошла по жизни мечтой. Мечту подарил случай. Случайностей в жизни не происходит. Людмила не случайно появилась из Киева в моем отряде на Индигирке. Не случайно остались с ней вдвоем на Иньяли. Не случайная на ее лице слегка смущенная улыбка на свадебной фотографии. Все предопределено каждому. Всякое дело имеет логическое свое завершение. «Искушение верностью» — Людмиле. «Искушение верностью долгу и делу» — мне.

Думалось спокойно. Страсть увяла. Нежность грела мысли и душу.

Рядом с Ромкой мысли получили правильное течение.

— Я что-то не так сделала?

«Все так», — думалось мне.

Мучила неопределенность. Эрика не предполагала о моих планах уехать из Арктики. Забрать ее с Ромкой нет возможности. Любил Эрику? Любил Наталью? Нежность мучила близостью Эрики. Мучила далекими проклятьями в мой адрес ненависть Натальи. «За что?» Этого понять не мог.

— Давай распишемся, — предложил.

— Нет. И дело не в моем росте, если ты думаешь, что я тебя стесняюсь на людях. Отказалась танцевать. Деспот, собственница я, как мама. У тебя выбора нет. Отравим друг другу жизнь. Не желаю. Из тебя получится писатель. Я верю. У тебя своя жизнь. В ней мне места нет…

— Искупайся с дороги. Я ванну наполнила. Иди…


Согласился.

Наслаждался упругостью дождя из смесителя и ощущал угрызения совести.

В Иркутске у меня была женщина. Жил с ней до отъезда. Она помогла выбрать велосипед Ромке. Проводила к самолету?!

Приземлившись в аэропорту Мыса Шмидта, полоса «иркутского месяца» выпала из памяти. Под душем вспомнилась. Стыдно. Не хотелось идти в кровать. Не мог. Эрика «подготовилась к близости». Желала этой близости давно. Обманывать не хотел. После отказа «расписаться», она сняла с души груз неопределенности.

«Как я мог забыть о Евгении?!» Ушел бы после ужина. Обязательно бы ушел.

Новый год встречал в Иркутске. Первого числа в ресторане гостиницы «Интурист» на набережной Ангары. Место знакомое и полюбившееся с первого курса.

Навещали «зал для иностранцев» в «Интуристе» всегда втроем. Володя Кудинов из Петропавловска — Камчатского, Сергей Бабинов из поселка Черского на Арктическом побережье Якутии. Северяне, при деньгах.

Официантки нас запомнили. Сочинял им на салфетках стишки. Володя с Серегой «кадрили» подруг из обслуги ресторана. Мужики щедрые. Я уходил в общежитие. «Учиться нравится», — отмахивался от мужиков.

Читал много. Экзамен по «иностранному» «сдавал» чтением своей поэмы. На «отлично?!»

Сергей Бабинов «учил в школе английский». Пришлось и за друга «сдавать немецкий зачет». Взял его «зачетную книжку» с фотографией и пришел к преподавателю, оценившему мою поэму.

— Ну-с, молодой человек. Какое произведение сегодня прочтете? За своего друга, — подчеркнул, что все понимает.

— Блока? — предложил для прослушивания поэму «Двенадцать».

— Вы ее знаете? Блок немец по матери…

— Прекрасно! Прекрасно! — Старика тронуло прочтение поэмы до слезливости.

— Другу вашему «троечка». Мог бы сам прийти. Я ведь не зверь. А вы, молодой человек, утешили старика. Значит, не все так плохо в этом мире. Когда геологи пишут поэмы и знают стихи Блока.

Первого января появился в «Интуристе» один. Ночь провел без хмельных напитков. Пришел после полудня. Отдохнувший, выспавшийся. В свежей сорочке.

Зал для «иностранных граждан» за высоким заслоном. Боковые открытые кабинки рядом с эстрадой, вдоль стены от входа в зал. Все на виду, рядом. Столики свободные. На эстраде инструменты в чехлах. Дым коромыслом вечером. Для порядку взял шампанского. Ел вяло мороженое. Думалось о Наталье. Сессия подходила к завершению. Велико искушение — уехать на Индигирку. «Ромка ждет велосипед?!» Обещание помнилось. Билет до Магадана куплен. Денег не хватало на велосипед. Ждал из Певека от приятеля. За день до Нового года получил «до востребования». Прислал денежный перевод товарищ по Чаунской тундре Анатолий Коваленко. Крепкое слово и надежность в мужчине — на «Территории» Олега Куваева в большой цене. Работал с Анатолием давно, «до «падения» на Мыс Шмидта с Индигирки. Куда вернулся из Певека к Наталье после года ожидания ее «переезда» на Чукотку. Квартира в Певеке предлагалась. Пришлось уехать, сезон отработав.

БИБЛЕЙСКОЕ: «Можешь — помоги!» — у северян закон. Откликнулся на телеграмму из Иркутска северянин Анатолий Васильевич Коваленко, из Певека с арктического побережья Моря Лаптевых.


Хмельных сестер и «художника», официантка подсадила за столик вечерком. «Празднуют скромно». Не навязываются с вопросами. Отдыхают люди после ночного столпотворения на площадях Иркутска.

Цена велосипеду известна и деньги оставлены в чемодане общежития. «Накрыл поляну» «для сестер» и «художника» по-хозяйски. Анатолий прислал вдвое, чем было прошено. Предусмотрел друг мои «новогодние дни». В геофизическом отряде дружили с ним «не разлей вода». Не жадные. Поили и кормили в новогодние дни всех спецов в общаге.


Еще от автора Валерий Николаевич Шелегов
Иван и Ольга

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Гошка-цыган

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ухожу, расставаясь с тобой…

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рожденные у костра

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Душа светлеет в месяц ясный…

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Моя ж ты радость

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Тельняшка математика

Игорь Дуэль — известный писатель и бывалый моряк. Прошел три океана, работал матросом, первым помощником капитана. И за те же годы — выпустил шестнадцать книг, работал в «Новом мире»… Конечно, вспоминается замечательный прозаик-мореход Виктор Конецкий с его корабельными байками. Но у Игоря Дуэля свой опыт и свой фарватер в литературе. Герой романа «Тельняшка математика» — талантливый ученый Юрий Булавин — стремится «жить не по лжи». Но реальность постоянно старается заставить его изменить этому принципу. Во время работы Юрия в научном институте его идею присваивает высокопоставленный делец от науки.


Anticasual. Уволена, блин

Ну вот, одна в большом городе… За что боролись? Страшно, одиноко, но почему-то и весело одновременно. Только в таком состоянии может прийти бредовая мысль об открытии ресторана. Нет ни денег, ни опыта, ни связей, зато много веселых друзей, перекочевавших из прошлой жизни. Так неоднозначно и идем к неожиданно придуманной цели. Да, и еще срочно нужен кто-то рядом — для симметрии, гармонии и простых человеческих радостей. Да не абы кто, а тот самый — единственный и навсегда! Круто бы еще стать известным журналистом, например.


Том 3. Крылья ужаса. Мир и хохот. Рассказы

Юрий Мамлеев — родоначальник жанра метафизического реализма, основатель литературно-философской школы. Сверхзадача метафизика — раскрытие внутренних бездн, которые таятся в душе человека. Самое афористичное определение прозы Мамлеева — Литература конца света. Жизнь довольно кошмарна: она коротка… Настоящая литература обладает эффектом катарсиса — который безусловен в прозе Юрия Мамлеева — ее исход таинственное очищение, даже если жизнь описана в ней как грязь. Главная цель писателя — сохранить или разбудить духовное начало в человеке, осознав существование великой метафизической тайны Бытия. В 3-й том Собрания сочинений включены романы «Крылья ужаса», «Мир и хохот», а также циклы рассказов.


Охотники за новостями

…22 декабря проспект Руставели перекрыла бронетехника. Заправочный пункт устроили у Оперного театра, что подчёркивало драматизм ситуации и напоминало о том, что Грузия поющая страна. Бронемашины выглядели бутафорией к какой-нибудь современной постановке Верди. Казалось, люк переднего танка вот-вот откинется, оттуда вылезет Дон Карлос и запоёт. Танки пыхтели, разбивали асфальт, медленно продвигаясь, брали в кольцо Дом правительства. Над кафе «Воды Лагидзе» билось полотнище с красным крестом…


Оттепель не наступит

Холодная, ледяная Земля будущего. Климатическая катастрофа заставила людей забыть о делении на расы и народы, ведь перед ними теперь стояла куда более глобальная задача: выжить любой ценой. Юнона – отпетая мошенница с печальным прошлым, зарабатывающая на жизнь продажей оружия. Филипп – эгоистичный детектив, страстно желающий получить повышение. Агата – младшая сестра Юноны, болезненная девочка, носящая в себе особенный ген и даже не подозревающая об этом… Всё меняется, когда во время непринужденной прогулки Агату дерзко похищают, а Юнону обвиняют в её убийстве. Комментарий Редакции: Однажды система перестанет заигрывать с гуманизмом и изобретет способ самоликвидации.


Месяц смертника

«Отчего-то я уверен, что хоть один человек из ста… если вообще сто человек каким-то образом забредут в этот забытый богом уголок… Так вот, я уверен, что хотя бы один человек из ста непременно задержится на этой странице. И взгляд его не скользнёт лениво и равнодушно по тёмно-серым строчкам на белом фоне страницы, а задержится… Задержится, быть может, лишь на секунду или две на моём сайте, лишь две секунды будет гостем в моём виртуальном доме, но и этого будет достаточно — он прозреет, он очнётся, он обретёт себя, и тогда в глазах его появится тот знакомый мне, лихорадочный, сумасшедший, никакой завесой рассудочности и пошлой, мещанской «нормальности» не скрываемый огонь. Огонь Революции. Я верю в тебя, человек! Верю в ржавые гвозди, вбитые в твою голову.