Зеленый автомобиль - [35]

Девушка согласилась тем охотнее, что баронесса растолковала ей полную безопасность этой поездки, а обещанная щедрая награда обеспечивала ей безбедное существование с ее возлюбленным — гондольером, находящимся на службе у маркиза Кастелламари.

Вот в чем заключался план баронессы.

Она хотела поехать на вокзал, одетая в платье своей служанки.

Она знала, что римский почтовый поезд отходит лишь двумя минутами позже венского экспресса, и надеялась в обычной суматохе, царящей перед уходом поезда, поспеть попасть на римский поезд.

Ночью она переодела Мариетту, так звали горничную, и ночью же был сделан первый опыт: девушку послали на улицу.

К своей великой радости, баронесса увидела, что агенты тотчас последовали за Мариеттой.

Следовательно, вечером, при свете электричества, ошибка с их стороны была еще более вероятна.

Целый день билась она с девушкой, заставляя ее повторять все подробности плана. Мариетта должна была закрыть дверь купе, перед Понтеббой снять парик, сменить платье, как ни в чем не бывало пройти мимо полицейских и немедленно перейти итальянскую границу.

Здесь она была в безопасности.

Настал наконец тревожный час. Баронесса знала, как много она ставила на карту, и напрягала всю свою силу воли и умение.

С сенатором и Мариеттой поехала она на вокзал. С бьющимся сердцем ждали все трое наступления решительной минуты.

В зале первого класса обе женщины заметили, что за ними наблюдает какой-то человек. Но то особое внимание, с которым он следил за каждым движением Мариетты, убедило их, что он принимает ее за баронессу.

Теперь оставалось одно — выдержать встречу с доктором Мартенсом.

При выходе на платформу баронесса с тревогой скользнула взглядом по длинному ряду провожающих, но только около самого вагона заметила комиссара. Он стоял почти закрытый колонной.

Быстро вошла она за Мариеттой в вагон, неся за ней плед и корзинку.

В купе она сорвала с себя черный парик, быстро стерла грим приготовленным полотенцем, подошла к окну, кивнула отцу и пристально сквозь заиндевевшее окно посмотрела на комиссара.

Когда она увидела, что он наконец садится в вагон, она вышла из купе, стараясь быть к нему спиной, и прошмыгнула, закутавшись в платок, мимо полицейского агента.

Агент Губер, мимо которого ей пришлось пройти, не обратил на нее внимания, так как ни на секунду не заподозрил в ней баронессу.

В момент отхода поезда баронесса быстро перебежала рельсы и скрылась в вагоне третьего класса римского почтового поезда.

В местечке Сан-Себастьяно она сошла и, стараясь не привлекать внимания, смешалась с толпой пассажиров. Толпа вынесла ее за ворота. Она не помнила, как протянула контролеру билет, как очутилась на улице.

Пройдя несколько шагов, она наняла извозчика и вернулась на станцию, чтобы продолжать свое путешествие с поездом десять пятьдесят. Она взяла билет до Чинчио, маленького местечка в окрестностях Сан-Себастьяно, и снова поместилась в третьем классе, среди мужиков и крестьян.

Через полчаса поезд остановился в Чинчио.

Кондуктора, отбиравшего на маленьких станциях билеты, не было видно. Вероятно, он предпочитал обязанностям службы пребывание в каком-нибудь трактире. Этим обстоятельством воспользовалась баронесса и, никем не замеченная, вышла со станции.

Не раздумывая долго, пустилась она пешком по глубокому снегу и скоро вышла на проселочную дорогу. Но она не пошла по направлению к городу, а свернула в обратную сторону и храбро зашагала по занесенному снегом широкому полю.

Шла она не меньше часа, пока наконец перед ней вынырнула из тумана какая-то серая масса, оказавшаяся жильем.

На первом этаже, находящемся почти вровень с землей, еще горел свет. Она подошла к освещенному окну и постучала.

Послышался звук приближающихся шагов, и чья-то сморщенная щека прижалась к оконному стеклу.

Мутный взгляд подслеповатых глаз устремился на баронессу, и старческий голос произнес:

— Кто там?

Баронесса не отвечала и сделала подошедшей старухе какой-то знак.

Та отворила форточку и, приставив губы к самому отверстию, спросила:

— Что вам здесь нужно?

Баронесса наклонилась к старухе.

— Это я, Мета,  — быстро прошептала она.  — Отвори поскорей черную дверь, и ради бога, не шуми! И приготовь свет!

При звуке знакомого голоса старуха вздрогнула и, пробормотав удивленно «Дио тио»[1], скрылась в комнате.

Баронесса обежала вокруг дома. У открытой двери ее поджидала старуха.

Ощупывая впотьмах дорогу, прошла баронесса по коридору в маленькую низкую комнатку и, обессиленная, опустилась в кресло, которое старуха заботливо придвинула к камину. Видно было, что молодая женщина здесь дома и все ей знакомо и привычно.

— Завесь окна, Бригитта, прежде чем зажигать огонь.

Маленькая лампа вскоре осветила комнату, и баронесса могла лично убедиться, что со двора ничего не могло быть видно сквозь густо завешенные окна.

Молодая женщина сорвала с себя парик и со вздохом облегчения снова опустилась в кресло.

— Принеси мне теплое платье и сухую обувь. Меня знобит.

Старуха заковыляла к дверям.

— Не ходи наверх. Дай мне какую-нибудь старую юбку Мариетты. Наверно, и сапоги здесь найдутся.

— Мадонна тиа,  — залепетала старуха,  — баронесса желает одеть такое тряпье! Да вы и шагу не пройдете в наших грубых деревянных башмаках. Я мигом слетаю наверх и сейчас вернусь.