Зеленые глаза Баст - [48]

— Но это… — вырвалось у меня.

— Это, как однажды выразился ваш друг, безумней «Алисы в Стране чудес»! Я тоже так думаю. Но продолжим. Готовя это необыкновенное соглашение, мистер Хардэйкр, конечно, побывал во Фрайарз-Парке и стал свидетелем нескольких исключительных и весьма показательных происшествий. Например, в вечер его приезда в поместье, когда он одевался к ужину, в комнату ворвался сэр Бернем и стал умолять поверенного запереться там и не выходить, пока хозяин ему не позволит! Он особо подчеркнул, что до тех пор в комнату нельзя никого впускать, даже если постучат в дверь!

— Бог ты мой! — воскликнул я. — И к нему постучали?

— Нет, но через полчаса опять пришел сэр Бернем и выпустил его. Мистер Хардэйкр был до глубины души поражен его бледностью и нездоровым видом; он сказал, что сэр Бернем будто лет на пять постарел! И еще одно: тем же вечером, совершенно случайно, мистер Хардэйкр набрел на хозяина дома в часовне, которая тогда еще могла похвастаться крышей, и увидел, что тот, стоя на коленях, погрузился в молитву. Поверенный утверждает, что во Фрайарз-Парке воцарилась атмосфера неописуемого ужаса, и хотя, по его собственному признанию, доказательств у него никаких нет, он полагает, что это было связано с личностью кредитора. Кажется, в те дни тот как раз поселился по соседству — именно тогда поверенный впервые столкнулся с этим человеком.

Гаттон опять умолк и вытащил трубку и кисет.

— Кто это был? — спросил я.

— Некий доктор Дамар Гриф!

— Господи! — вскричал я. — Так к чему все это нас приводит, Гаттон?

— Это постепенно приводит нас к правде, мистер Аддисон, и эта правда, когда мы наконец ее узнаем, окажется гораздо ужаснее, чем мы смеем подозревать. Оставляя в стоне прочие свидетельства мистера Хардэйкра, я перехожу к смерти мистера Роджера Каверли. Он умер в Швейцарии при настолько темных обстоятельствах, что нам уже, боюсь, не узнать всех подробностей. Я, однако, не сомневаюсь в одном: дело тут нечистое.

— Иными словами, Роджера Каверли… убили?

— Я твердо в этом уверен, — ответил Гаттон, раскуривая трубку. — Полагаю, он был первой жертвой.

— Первой жертвой?

— Мистер Аддисон, я согласен с поверенным покойного сэра Бернема: пауком в самом сердце тенет является доктор Дамар Гриф. Горе из-за безвременной смерти сына стало ударом, от которого сэр Бернем так и не оправился, и Фрайарз-Парк перешел к последней своей хозяйке, леди Бернем, а та целиком и полностью находилась под влиянием приезжего врача.

— Но, Гаттон, — воскликнул я, — где же сама леди Бернем?

— Думаю, она умерла! — мрачно ответил он. — Как ни странно, у этой дамы не осталось живых родственников, а отношений с сэром Маркусом и семьей мужа она не поддерживала, так что скрыть ее смерть было несложно.

— Гаттон, неужели вы намекаете, что и с ней дело нечисто?

— Ни в коем случае! Ясно как день, что целью всего этого запутанного заговора было скрыть факт ее смерти! Злоумышленникам она была нужна живой, а не мертвой, мистер Аддисон. Они намеревались и далее разыгрывать сей траурный фарс, пока…

— Что?

— Пока сэра Эрика не повесят за убийство кузена!

— Гаттон! О чем вы?

— Он последний из рода Каверли! — коротко ответил инспектор. — Только так не останется опасности, что имение выкупят.

— Опасности?

— Безусловно. Фрайарз-Парк — или Белл-Хаус — связаны с некой тайной, для сохранения которой собственность должна оставаться во владении доктора Дамара Грифа, как это и было на деле после смерти сэра Бернема! Здесь многое не подлежит сомнению, и хотя Эрик Каверли упрямо молчит, один из моих людей, изучая архив сэра Маркуса, обнаружил вчера бумагу, которая, наряду с рассказом мистера Хардэйкра и вашей телеграммой, заставила меня помчаться в Кросслиз.

— Что это было?

— Приглашение от доктора Дамара Грифа, присланное сэру Маркусу почти сразу после смерти сэра Бернема и содержавшее просьбу посетить Фрайарз-Парк! По словам врача, несмотря на то, что здоровье леди Каверли не позволяло ей принимать гостей, ей очень хотелось увидеться с сэром Маркусом и устранить все существующие между ними недоразумения. Но наиболее любопытно то, что доктор предложил сэру Маркусу остановиться здесь!

— В «Эбби-Инн»?

— Именно. Вы занимали «лучшую комнату» в трактире, и сэр Маркус, прими он приглашение евразийца, тоже поселился бы в ней. Словом, все улики и так вели во Фрайарз-Парк, но то, что вы в своем послании упомянули некоего доктора Дамара Грифа как лицо подозрительное и попросили меня разузнать о его прошлом, стало последней каплей. Честно говоря, я понял, что вы допустили промах, однако я обернул его в свою пользу и решил взглянуть на эти места лично и при этом не дать доктору Дамару Грифу ни малейшего повода заподозрить, что я хоть как-то связан с делом.

В полиции графства я навел справки об этом крае и наиболее «примечательных» его обитателях, а вылазку, осуществленную вами сегодня ночью, я проделал еще вчера!

— Как? Вы побывали в Фрайарз-Парке?

— Побывал. Но внутрь проник не через дверь. Мне и в голову не пришло, что она не заперта! У меня при себе имелся набор отмычек (и на всякий случай ордер), а в дом я пробрался через кухню! Подобно вам, я обнаружил, что в доме, несомненно, давно никто не живет. Это меня немало озадачило. Но я успел сделать больше, чем вы. Я забрался на верхушку башни!