Зеленые глаза Баст - [13]

— Это может подтверждать слова Болтона, что вчера ночью дверь открывалась не так легко, как сегодня, — сказал он. — Либо я сильно ошибаюсь, либо там находилось что-то, исчезнувшее совсем недавно.

— Вероятно, это было какое-то приспособление, закрывающее дверь? — предположил я.

Следы и на самом деле напоминали те, что остаются от подобного устройства, к тому же мы заметили, что кто-то пытался скрыть отверстия, оставленные винтами.

— И зачем оно понадобилось? — беспомощно пробормотал Гаттон.

— Бог его знает, — сказал я. — Сам теряюсь в догадках по этому поводу.

— Предположим, на двери и в самом деле был такой механизм, — рассуждал Гаттон, — но тогда вы бы заметили его вчера ночью, если, конечно, один из вас не придерживал дверь, не давая ей опять закрыться.

— Но мы не придерживали дверь! — с волнением возразил я. — Помню, как мы стояли снаружи и заглядывали внутрь. Я был за спиной констебля, а он направлял свет фонаря внутрь.

— Хм, — пробормотал Гаттон. — Значит, механизм не закрывал дверь, а был нужен для чего-то другого. Наверное, стоит проверить второй вход?

Мы подошли к противоположной двери, и я осознал, с каким трепетом ожидаю результата осмотра и насколько уверен, что и там найдутся следы похожего устройства. В этом я не ошибся. Вновь обнаружились отметины, указывающие, что со стены что-то сняли. Мы стояли и смотрели на предательские отверстия от винтов, затем непонимающе переглянулись.

— Нам недостает лишь одного, — произнес Гаттон. — Мы не знаем, как эти приспособления и разрозненные на первый взгляд происшествия были связаны между собой. Мы уже согласились, что ничего случайного в деле нет, как нет в нем простых совпадений. Констеблю велели пройти через гараж, открыть и закрыть двери с определенной целью.

— Но кто дал эти указания?

— На этот вопрос у меня есть частичный ответ. По пути сюда я заглянул в агентство по недвижимости — вы же видели, что я пришел с ключами. Я также зашел в участок. Мне, к сожалению, не удалось повидать сержанта, дежурившего вчера, но я узнал, что звонила женщина.

Моя душа ушла в пятки. Мне привиделось, что пока мы стоим здесь в гараже, невидимая рука все плотнее и плотнее опутывает сетью Изобель; в голове моей царила сумятица, смысл происходящего упорно ускользал от меня, хотя я не переставал искать ответа, кто и зачем желает Изо-бель тюремного заключения или участи похуже.

— И что сказал агент? — достаточно спокойно спросил я.

Гаттон покачал головой.

— У меня нет причин не доверять этому человеку, — ответил он, — так как к моменту нашей встречи он не мог ничего узнать про преступление. Тем не менее, он рассказал нечто невероятное. Дело в том, что он тоже получал все указания по телефону.

— Неужели? — воскликнул я.

— Да, по телефону, — повторил Гаттон. — Десять дней назад ему позвонили и сказали, что готовы взять Ред-Хаус в аренду на двенадцать месяцев. Это был иностранец, который, не располагая должными рекомендациями, согласился заплатить за год вперед. Ред-Хаус — это, как говорится, нечто вроде обременительного имущества, потому агент и ухватился за этот вариант. Оговоренная сумма поступила на следующий день по почте, и агент без колебаний отправил ключи будущему арендатору, пожелавшему измерить комнаты для покупки ковров и прочего.

— Погодите, — перебил я, — кому он отдал ключи?

— За ними пришел посыльный, которого порекомендовал сам клиент.

— Хорошо. Что было потом?

— Агент рассказал только это.

— Неужели это все?

— По существу больше добавить нечего. Совершенно очевидно, что неизвестный арендатор снял дом с единственным намерением — совершить здесь преступление.

— Иными словами, в деле с самого начала и до сего момента фигурирует только местный рассыльный?

— Именно, — заверил меня Гаттон, — а арендная плата, сумма которой, конечно, обезоружила агента, была послана казначейскими билетами, а не чеком.

— Но неужели нигде не мелькали ни имя, ни какой-нибудь адрес?

— Имя было, — ответил Гаттон, — и адрес гостиницы, но их подлинность, после получения денег, никого не заинтересовала.

— А голос по телефону?

Опять на лице Гаттона появилось странное выражение.

— Звонила женщина, — произнес он.

— О господи! — пробормотал я. — Что же происходит?

Я не сомневался, что когда найдут таксиста и перевозчика, доставившего ящик из гаража в доки, а также того, кто привез ящик в Ред-Хаус (не исключено, что это один и тот же человек) и допросят их, сеть лишь плотнее опутает Изобель, в чьей невиновности я был уверен.

— Гаттон, я полагаю, что все дело представляет из себя продуманный заговор, истинная цель которого не убийство сэра Маркуса, а очернение мисс Мерлин!

Гаттон смотрел на меня, откровенно недоумевая.

— Я начинаю думать так же, — признался он. — Клянусь, это дело задумал и осуществил мужчина. Но в него вовлечена женщина, чей голос, по рассказам свидетелей, звучал всякий раз, когда давались таинственные указания. Сама запутанность схемы говорит о том, что сюда приложил руку гениальный преступник. По-моему, когда мы докопаемся до истины — если мы до нее докопаемся — то безусловно увидим, что все было спланировано человеком незаурядного, пусть и извращенного, ума.