Зеленоглазое чудовище - [141]

Нед побледнел.

— Но, Дрю, ты не в своем уме! Ты же давно знаешь, что у Розмари свои…

— Как раз сегодня днем отец Розмари был у матери. И пообещал распорядиться насчет финансов. Мистер Тэтчер сказал матери о том, что, оказывается, у Розмари нет даже своего счета в банке.

— Но… но…

Изумление в глазах Неда казалось абсолютно искренним. Он повернулся к Розмари. Эндрю смотрел теперь на них обоих… Ее лицо было мышиного цвета.

— Розмари, — сказал Нед. — Розмари, малышка…

— Ну и пусть, — сказала она. — И не смотрите на меня так. Это не такое уж страшное преступление, разве не так?

Она поднялась и теперь стояла напротив Эндрю, маленькая, решительная и грозная.

— Ты прав. Я признаю. У меня нет ни цента своих денег. Я лгала и тебе, и Маурин, и Неду тоже.

— Но, Розмари… — опять начал Нед.

— Нет, — повысила она голос, — не перебивай. Я должна объяснить. Все совершенно просто. Вчера за ланчем я знала, что не должна допустить разговора Маурин с родителями. Единственное, что я смогла придумать, — это заставить ее поверить, что идти к ним абсолютно бессмысленно. Поэтому… поэтому прямо там же экспромтом и выдумала все это о своих деньгах. А затем уж я рассказала ей, решила рассказать и тебе тоже… и Недди.

— А зачем Неду? — резко спросил Эндрю.

Ее щеки запылали еще сильнее.

— Потому что… хорошо, ну, из Недди такой паршивый лгун, он мог все испортить. Я решила, что для безопасности будет лучше, если он поверит в то, во что вы с Маурин поверили, — и он поверил. Он поверил мне так же, как и ты. Ох, я знаю, это была сумасшедшая игра, конечно. Если бы Маурин все же пошла к родителям, все стало бы ясно через шесть секунд. Но был шанс: авось пронесет.

— Так и вышло, — сказал Эндрю, — когда Маурин оказалась убитой.

Розмари свирепо посмотрела на него сквозь очки.

— Думаешь, я этого не понимаю? Разумеется, понимаю. И если тебе так хочется думать, это я убила ее, хорошо, давай продолжай. Я не делала этого, так уж получилось. Но и это не важно. Тебе надо понять только одно: все это не имеет никакого отношения к Недди. Недди не мог убить ее, чтобы удержать от встречи с родителями, потому что у него не было ни малейшего представления о том, что Маурин могла бы расстроить свадьбу. И он не мог убить ее из-за тех драгоценностей, потому что не знал, что те находятся в шкатулке, до тех пор, пока не принес ее сюда и не открыл.

Розмари, стоя рядом с Недом, положила руку ему на плечо. Ее взгляд, впившийся в лицо Эндрю, был совершенно бешеный.

— Тебе это не ясно? Даже слабоумный понял бы это. Ах, ты меня просто бесишь. Теперь ты ведь знаешь, что собой представляла Маурин. Ты же знаешь, что она была даже хуже, чем я привыкла о ней думать. Ты знаешь из того письма, почему она вышла за тебя замуж. Ты знаешь от Лема Прайда, что она вытворяла с ним и твоей матерью. Она была чудовищем, вот чем она была, чудовищем, и ты должен благодарить судьбу за то, что кто-то прикончил ее. И… и все же… Вот Недди, твой собственный брат, который любит тебя, который готов на все, чтобы помочь тебе, он подстраивает ограбление, рискует своей собственной шкурой, все это делает… и вместо того, чтобы признать это, вместо того, чтобы понять, кто твои настоящие друзья, ты готов поверить самым ужасным вещам… Это мерзко, вот что. Мерзость.

У нее перехватило дыхание, она упала на кушетку и, обняв Неда за шею, разразилась плачем.

— Маленькая моя, ну же, успокойся. — Нед поцеловал ее. Очень нежно он притянул ее голову к себе на плечо и принялся приглаживать волосы. С примирительной улыбкой он посмотрел поверх ее головы на Эндрю.

— Извини, Дрю. Ей не следовало этого говорить. Без сомнения, ты должен был подозревать меня. О Боже, чего я только не вытворял в свое время! Я думаю, ты святой, что не вывернул меня наизнанку несколько часов назад. Но просто… я не убивал Маурин, честно, не убивал. И Розмари не убивала.

Он помолчал.

— Дрю, ты хочешь взять эти драгоценности?

Не дожидаясь ответа Эндрю, он аккуратно подвинул голову Розмари со своего плеча на подушку, поднялся и пошел в спальню. Через несколько мгновений он вышел, неся еще один пакет из плотной коричневой бумаги.

— Вот те на, — сказал Нед. — Передача драгоценных камней, которая происходит в этой мусорной куче. Это мог бы быть Амстердам.

Он передал пакет Эндрю. Розмари высморкалась, поднялась, расправляя юбку, и подошла к Эндрю.

— Извини, Эндрю, пожалуйста. Все мой характер, ты знаешь. Такой ужасный.

Эндрю открыл пакет. Розмари заглянула внутрь на поблескивающую груду камней.

— Но, Боже мой, что мы будем с ними делать?

— Что делать с ними сейчас? — сказал Нед. — Тот коп подозревает Эндрю. Вот что важно. Это подозрение надо снять.

— Но как? — сказала Розмари.

«Действительно, как?» — подумал Эндрю. Лем не был убийцей. У него алиби. Показывать матери его брачный договор было бы жестоко и бессмысленно. А Нед… Розмари… Верил ли он по-настоящему когда-нибудь, что кто-то из них убил Маурин? Едва ли он теперь понимал что-либо. Находясь в крайнем изнеможении от подавленного чувства самоуважения, он понял, что дошел до точки, где совсем утратил всякую способность различать, что есть правда, а что — ложь. Он подумал о лейтенанте Муни, который «выжидает», который «собирает улики», а затем, когда «абсолютно уверен» в том, как обстоят дела, «действует». Сколько еще осталось до того, как он начнет «действовать»?