Зеленоглазое чудовище - [139]

Лем сделал движение, пытаясь поймать руку Эндрю.

— Эндрю, послушай. Я не убивал ее. Клянусь. Ты должен поверить этому, дружище. Не трать понапрасну свое время, подозревая меня. Все дело в шкатулке. Я говорил тебе, там было камней на восемьдесят тысяч долларов, в этой коробке. Ладно, ты говоришь, что не было взломщиков. Ну значит, их не было. Но кто-то украл шкатулку, и тот, кто украл ее, тот убил Маурин. Разве не ясно? Вот этим и стоит заняться. Нам нужен тот, кто взял шкатулку.

Они стояли, рассматривая друг друга. У Эндрю снова раскалывалась голова, в висках стучала кровь. Отчаянное желание продолжать и дальше не верить своему «отчиму» почти выдохлось, и все же он должен был сопротивляться, потому что поверить сейчас Лему значило бы признать, что Маурин занималась самым низким, самым подлым шантажом, а Нед…

— Эндрю, — дошел до него голос Лема, — неужели у тебя нет никакой мысли насчет того, кто бы мог взять шкатулку? Подумай. Ради Бога, подумай. Что если у нее был партнер, какой-нибудь парень, который помогал ей вымогать драгоценности, дружок, может… Да, что-то такое. Я уверен в этом. Понимаешь, что-то в этом роде…

Лем замолчал, потому что дверь из спальни отворилась, и они оба повернулись, чтобы посмотреть, как миссис Прайд входит в комнату. На ней было серое вечернее платье и накидка из серого серебристого меха. Книзу платье становилось просторным, доходило до самого пола и при ходьбе красиво колыхалось. Маленькие голубые искорки играли на платье — алмазное ожерелье Малхауза. Она держала в руке белые перчатки, на среднем пальце сверкал огромный изумрудный перстень миссис Эверсли. Она приближалась к ним в великолепном притягательном сиянии.

— Ты еще здесь, Эндрю? Лем, дорогой, я уверена, что ты готов. Уже почти полвосьмого.

Она принялась натягивать перчатки. Это были длинные перчатки, доходящие до локтей. Она проделала это с ловкостью гейши.

— О, Эндрю, если увидишь Недди, я хочу, чтобы ты передал ему. Скажи, что я была очарована мистером Тэтчером, совершенно очарована. И скажи ему, что мистер Тэтчер был весьма рассудительным относительно приготовлений к свадьбе. Правда, вначале ему показалось, что мне следовало бы предпринять кое-что, чтобы увеличить небольшой доход Недди, но когда я объяснила, что не в том положении, чтобы заниматься этим, он сделал ответное предложение, которое я нашла в значительной степени благоразумным. По-видимому, он крайне обеспокоен тем, чтобы сохранить свое фамильное имя. Если Недди поменяет свое имя на Джордан-Тэтчер (а нет причин, почему бы Недди мог отказаться, так всегда делается в Европе), то мистер Тэтчер будет более чем готов предоставить им щедрое содержание.

В суматохе своих мыслей Эндрю слушал мать очень рассеянно, но последние слова ударили его как обухом по голове.

— Содержание? — переспросил он. — Но мне казалось, что Розмари располагает своими собственными деньгами.

Миссис Прайд бросила последний быстрый взгляд на перчатки.

— О нет, дорогой. Я все выяснила, расспросив мистера Тэтчера, а он весьма аккуратен в этом вопросе. Она полностью зависит от него, и он очень благоразумно поступает, держа ее в строжайших рамках в смысле денег на булавки и прочие безделушки, как подобает школьнице. Тем более это мудро до тех пор, пока они не достигнут соответствующего возраста. Но все это переменится, как я сказала. Он пообещал быть более чем великодушным.

Кого бы это взволновало, пошла бы Маурин к Тэтчерам или нет?

Голос Неда, такой искренний, такой по-мальчишески убеждающий, раздавался эхом в уме Эндрю. Розмари совершеннолетняя. У нее есть свои деньги. У Маурин бы не вышло расстроить свадьбу.

Розмари говорила то же. Они оба врали. Все пошло по второму кругу.

Миссис Прайд подошла к Лему. Вся сияя, как девочка, она положила свою руку на его плечо и, поднявшись на носочки, поцеловала его в ухо.

— С тобой все в порядке, цыпленочек? Не было сегодня ужасного неприятного волнения в сердце?

Лем растекся в самодовольной улыбке, расправившись во всю ширь своей восхитительной мужественности. Образ для публики, казалось, был полностью восстановлен.

— Нет, цыпленочек. Удивительно в хорошей сегодня форме.

— Молодец, мальчик. — Миссис Прайд повернулась к Эндрю. — Бедняжка Лем, ему вчера было совсем тяжело. Ему пришлось пролежать весь день, а я читала ему вслух, начиная с ланча и почти до шести. Он обожает, когда ему читают. Он просто как маленький ребенок.

Вот и алиби для Лема. Ведь никто об этом не просил, миссис Правд сказала не задумываясь. Если только не какая-то фантастически сложная причина, по которой она лгала, выгораживая Лема, причем даже еще не зная, что его надо выгораживать, Лем не мог убить Маурин.

Эндрю осознал, что это значило. Если больше не было никакой возможности подозревать Лема в убийстве, было бы неразумно не верить его истории. А значит, настал конец его душераздирающему путешествию к правде? Его жена была чудовищем, гораздо большим чудовищем, нежели даже Нед мог себе представить.

А Нед?

Миссис Прайд взяла под руку Лема, и они вместе двинулись к выходу. Когда они почти дошли до двери, миссис Прайд оглянулась через плечо.