Зеленоглазка - [47]

По всему городу были разосланы обращения к жителям с просьбой оказать содействие оружием и деньгами. В Александр-хилл, Кресвин и Клунс направили всадников, чтобы те созвали побольше народу на Бейкери-хилл. А на Эврике начали строить форт – укрепление в виде частокола, набранного из досок, которыми обычно крепят шахты. Забор расположили буквой «П», оградив участок площадью в один акр. Говорили, что это временно, только до завтра. Открытой стороной форт, служивший площадкой для тренировок, выходил на наш лагерь. Но нам еще повезло – другие попали внутрь самого ограждения.

После обеда мы стали свидетелями необычной картины – несколько сотен бородатых мужчин в пальмовых шляпах и грязных молескиновых брюках торжественно маршировали взад-вперед прямо под палящими лучами солнца. Глядя на них, мы едва сдерживали улыбку – слишком уж смешно они шагали, спотыкаясь и постоянно путая команды. В их рядах был и наш Син. Он разыскал ружье и теперь гордо носил его на плече. Сейчас он удивительно напоминал Пэта, хотя уже и не был его тенью, как раньше.

В конце дня Лейлор собрал всех для присяги. По этому случаю женщины сшили из шелка флаг, который теперь развевался на восьмифутовом флагштоке. Флаг у них вышел на славу: на темно-синем фоне красовался белый крест, в середине и на концах которого ярко выделялись восьмиконечные, тоже белые, звезды. Он выглядел величественно. Всем сразу захотелось подойти поближе и рассмотреть его, даже тем, кто не поддерживал Лейлора и не собирался принимать участие в его вражде с полицией.

Лейлор взобрался на подобие постамента из большого пня и горделиво встал на нем, уперев себе в ногу приклад ружья. Легкий ветерок колыхал флаг над его головой. Уже смеркалось, в лагере начинали зажигать костры, и огни засверкали в наступающей темноте, окрасив белую часть флага красным отсветом. Люди, подняв головы, во все глаза смотрели на это чудо, и их лица тоже озарялись огнем.

Лейлор поднял руку, попросив тишины.

– А теперь всем вооруженным отрядам подойти к флагштоку и выстроиться вокруг. Тех, кто не намерен давать присягу, попрошу немедленно покинуть митинг.

В полной тишине люди прошли вперед и разбились на группы. Те, кто только наблюдал, и я в их числе, отошли немного назад, но все же совсем не уходили. Затем Лейлор спустился с пня и, обнажив голову, встал на колени. Почти что пятьсот человек, стоящих у флагштока, сделали то же самое; среди них был и Син. Лейлор поднял правую руку. Он начал говорить, а все повторяли его слова хором:

– Клянемся Южным Крестом честно стоять друг за друга в борьбе за наши права и свободу!..

У нас просто в голове не укладывалось, что Син сегодня ужинает не с нами, а за забором форта.

– Комедианты, – ворчала Кейт, – взрослые люди, а ломают комедию, разыгрывая из себя вояк. Чего только они добиваются? А Сину вообще пора в кровать, а не на ихнюю идиотскую караульную службу. В войну они, понимаете, решили поиграть…

– Ничего, – сказал Дэн, – завтра же я вызволю из тюрьмы Пэта – завтра уж точно. Сегодня они еще отговаривались – мол, нет судей, чтобы рассмотреть их дела, но, я думаю, они не осмелятся держать их и завтрашний день. Только если кто не заплатит штраф…

– Пусть Пэт останется в тюрьме, Дэниэл Магвайр. Там он в гораздо большей безопасности, чем здесь, на воле. Он не причинит вреда ни себе, ни другим. Так что пусть остается.

– Прикованный к бревну? Это не совсем то место, где бы я хотел видеть своего сына.

– Значит, ты просто не знаешь своего сына. Может быть, именно там он поймет, что восстание – это вовсе не такая приятная вещь, как пытаются ее всем представить. Немного лишений ему не повредит. Я ходила к нему сегодня, и ему передали от меня еду и одеяло. В камерах там настоящий свинарник, так что уж лучше пусть побудет на воздухе. – Она встала и принялась зажигать свечи, после чего раздала их нам. – А теперь все идите спать – завтра у них наверняка все развалится. Хоть бы у них там кончились еда и виски – в этом их дурацком форте. Да, впрочем, они и без этого завтра же вернутся домой – потрусят к своим половинам, как ягнята!

Она засыпала золой последние тлеющие угольки в костре, и вместе с ними исчезли очарование и романтика, которыми мы прониклись, увидев сегодня реющий над Эврикой флаг. Мы смиренно отправились по палаткам.

Когда Кейт заглянула к Кону, обычно ночующему вместе с братьями, я услышала, как он говорит ей, уже почти засыпая:

– Завтра мы с Томми О'Брайеном начнем собирать наше собственное войско… Завтра же…

Но к утру оказалось, что Кейт была права. С восходом солнца мы увидели, что форт пришел в плачевное состояние, как будто подтверждая ее слова об игре в войну. Сразу же после завтрака, когда Лейлор начал учения, обнаружилось, что по сравнению со вчерашним днем число бойцов уменьшилось чуть ли не вдвое.

– Ну вот, образумились, – удовлетворенно сказала Кейт, – не удивлюсь, если сейчас Син явится в поисках чего-нибудь съестного, и на этом великое восстание закончится.

Ближе к полудню, когда старатели вышли из шахты, чтобы сделать перерыв на чай, выяснились новые подробности происходящего.