Зеленое солнце Санкт-Петербурга (сборник) - [5]

Если согласиться с утверждением Гете о том, что архитектура – это застывшая музыка, то у Петербурга есть одна, везде повторяющаяся тема – звенящий и замысловатый рефрен белых ночей. Мотив белых ночей продолжает звучать и тогда, когда болезненная, вечно тлеющая заря перестанет накладывать жидкие, прозрачные белила на город, и солнце не будет бесконечно множиться в стеклах верхних этажей зданий. Даже в то время, когда до невских берегов пытается дотянуться дремотная полярная ночь, растворенный в каждой частичке города свет обнаруживает себя в тревожном беспокойстве томительного бодрствования, непокое, норовящем скатиться в бессонницу. Будто бы подвешенные в пустоте, между водой и небом, бледные здания и дворцы менее всего напоминают своих вмурованных в почву собратьев из центральной России. Возможно, ощущение бесплотности, невещественности усиливается обилием вертикалей в архитектурных решениях зодчих и прямизной петербургских улиц, устремленных к горизонту и слегка размытых полупрозрачной тенью воздушной перспективы. В симфонию города вплетено столько разнообразных звучаний, всевозможных вибраций и на первый взгляд случайных аккордов, что не будь Петербург устроен между двух организующих стихий – чуткого северного неба и медленной спокойной воды, не было бы такой стройной величественной музыки крыш, фонарей, оград…

В творчестве любого петербургского поэта, писавшего о своем городе (а таких подавляющее большинство), мы легко обнаружим поэтические сравнения и образы, обращенные к музыке. Пожалуй, в качестве иллюстрации достаточно привести несколько строчек из стихотворения известного петербургского поэта Льва Куклина:

…Так построен этот город

в мягком солнечном луче,

Что звучит он непрерывно

в удивительном ключе.

Ты прислушайся, как утром,

распрямляясь в полный рост,

Загудит виолончелью

Александра-Невский мост.

и выводит ветер фуги

на органах колоннад,

И бряцает, как на арфе,

на решетке Летний сад…

Согласно одной из городских баек, если идти от Театральной площади в сторону канала, так, чтобы памятник Глинке оставался сзади, то наклонившись над парапетом можно услышать звуки «Патриотической песни». Действительно, а почему бы и нет!

Летний сад

Мнение о том, какое место можно условно принять за центр Петербурга, не столь определённо, как в случае, если бы подобный вопрос был задан применительно к Москве; некоторые предпочтут центром Петербурга обозначить Дворцовую площадь, некоторые – Петропавловку, а кое-кто укажет и на Летний сад с резиденцией Петра Первого. В отличие от первых двух достопримечательностей, сохранившихся до наших дней с небольшими изменениями, облик Летнего сада значительно зависел от эпохи. От парадного великолепия петровского времени до скромного тенистого парка дня сегодняшнего.

План послевоенной реконструкции Летнего сада вернул некоторые элементы его прошлого облика, но, пожалуй, Летний сад навсегда утратил то, что отличало его в дни «славных торжествований» и проведения помпезных ассамблей. От искусственных водоемов сохранился один лишь Карпиев пруд, и ничего не осталось от замысловатых парковых построек и декоративных композиций из кустарников и деревьев.

Размещенная здесь с петровских времен скульптура имеет в отличие от современной парковой скульптуры определенный сектор обзора. «Мертвая зона» скульптур и бюстов, представляющая собой практически необработанный мрамор, должна была, по замыслу проектировщиков, скрыта зеленым растительным фоном, на котором они должны смотреться наиболее эффектно, да и сама идея формирования рекреационной зоны возле дворца утратила свое первоначальное значение, но, тем не менее, магия места и истории заставляет считать нас Летний сад выдающимся памятником ландшафтной архитектуры.

Жителей города всегда тянуло на его аллеи. Сначала, с 1755 года, сюда пускали горожан по избранным дням, к началу девятнадцатого века сад стал излюбленным местом встреч и отдыха петербуржцев. «Летний сад – мой огород», – писал Пушкин. Так отрекомендовать уголок города, который, по сути, принадлежит всем, можно лишь при условии, если случится обнаружить там нечто созвучное своей душе, что-то очень понятное и близкое. Те, кому посчастливилось посетить Летний сад, будут всегда хранить в себе впечатления о нем. Действительно, без этой достопримечательности невозможен Петербург. Без прозрачной, невесомой, как белая ночь, Фельтеновской решетки, «медуз» Шарлеманя, малой архитектуры Росси и Трезини. Где, как не здесь удается остановить мгновение и почувствовать его наполненность и великолепие, увидеть, как растет трава, как серебрится лист тополя по своим неровным краям, как прихотлив и изыскан мельчайший цветок резеды и блестит разноцветным атласом лепесток кассии. Здесь даже утраченное заявляет о себе, нависает какой-то задумчивой фигурой невысказанное™. Наверное, только так и может говорить с нами история, на своем сложном языке – многозначительном и невыразимом по существу, где смысл угадывается лишь местами, для которого и мы – лишь часть речи.

«Песня кварталов запыленных, песня бездомных и влюбленных».