Зеленое дитя - [56]

Я запасся всем необходимым, включая трехметровый бикфордов шнур, и стал ждать, когда подвернется случай. Мне нужны были два условия: разлившаяся река и лунная ночь. Еще в мои планы входило каноэ, но его я рассчитывал найти на берегу, сразу за мостом, у самодельной индейской пристани.

Наконец, к середине июля все сложилось удачно, и я решил действовать. Объявив о том, что уезжаю на неделю за город, я попросил Итурбида вести дела в мое отсутствие. И, в сопровождении одного слуги, отбыл на ферму Сантоса.

Прошел день, второй, и ночью, около двух часов, я разбудил слугу и показал ему письмо, которое сам же заранее заготовил. Сказал, что меня срочно вызывают в Ронкадор, и я выезжаю немедленно. Пока он седлал коня, я взял поклажу, проверил, все ли на месте, и вышел во двор. Слуге я наказал дождаться рассвета, а потом ехать в город со всем остальным багажом. Отдав последние распоряжения, я тронулся в путь по освещенной лунным светом тропе.

Примерно в ста метрах от моста я спешился, и, оставив лошадь не привязанной, один пошел на мост. В небе высоко стояла луна, впереди на горизонте виднелся силуэт притихшего ночного Ронкадора, где на темном фоне отдельными белыми мазками выделялось несколько зданий. Я перегнулся через парапет — внизу, на берегу, ниже моста, лежали три длинных черных каноэ. Течение было быстрое, судя по ряби на лунной маслянистой дорожке.

Прихваченной из дома стамеской я без труда приподнял одну из гранитных плит. Под ней был битый камень: я его выбросил и быстро расчистил лунку. Заложил в нее пороховой заряд с заранее прикрепленным бикфордовым шнуром. Забил полые места припасенной бумагой, сверху снова набросал осколки камней, а потом все придавил гранитной плитой, постаравшись как можно плотнее вогнать ее на прежнее место.

Работа шла споро, и через десять минут все было готово. Тут я заметил у моста моего верного коня и поспешил вывести его из опасной зоны. Отведя его назад по дороге метров на сто, я попрощался со своим другом: дороже его у меня никого не было. Он не понимал, что происходит, но не уходил с того места, где я приказал ему стоять. Дело в том, что именно присутствие на месте взрыва коня без всадника должно было стать важным свидетельством в пользу покушения.

Вернувшись на мост, я внимательно оглядел все напоследок. Страхуясь, спустился на берег и подтолкнул поближе к воде одно из лежавших там каноэ. Снова поднялся на мост и, укрывшись за насыпью, поджег шнур. Дождался, когда искра пробежала дюйма два и, убедившись, что все в порядке, скатился по насыпи на берег. Столкнул каноэ в воду, вскочил туда на ходу, и лодку подхватило течение.

Мне показалось, прошла вечность, прежде чем ухнул взрыв. К тому времени я был уже далеко от моста, но по легкому облачку дыма, которым заволокло светлое пятно луны, и по закачавшемуся борту лодки я догадался, что устройство сработало.

Часть третья

Едва над их головами сомкнулись воды, как все вокруг пришло в движение, тела их словно чем-то обволокло, что-то точно заструилось у ног, зажурчало, постепенно образуя свод, пока не приняло совершенную округлую форму. Теперь они находились внутри огромной капли: вода обтекала ее, не просачиваясь сквозь стенки, а мириады песчинок ее бомбардировали, не попадая внутрь. Поначалу казалось, они опускаются куда-то вниз, но потом это ощущение прошло, и, если бы не струившаяся вдоль стенок их капли вода, они б не догадались, что куда-то двигаются.

Оливеро все еще держал Веточку за руку, но они не смотрели друг на друга: словно забылись. Времени и боли больше не было, — обоих клонило в сон.

Вдруг вода сверху расступилась, и они вынырнули посередине бассейна, даже не заметив, как и когда успели перевернуться. Они очутились в огромном гроте, наполненном хрустальными бликами, отражавшимися от воды, — своды вдали голубели, а ближе к выходу светились нежно зеленым. Базальтовая порода, образовавшая дно грота, поднималась вверх мшистыми уступами и ступенями. Стены были неровные, а с потолка свисали длинные прозрачные сосульки: в некоторых местах они спускались до самого пола, образуя круглые колонны, разделявшие пространство грота.

Стоило им очутиться на поверхности, как они моментально пришли в себя и, не мешкая, поплыли к берегу: выбраться на сушу оказалось не сложно. Воздух был очень теплый, как летом в парнике, поэтому одежда, вымокшая, когда они плыли к берегу, не причиняла им неудобств. Но то ли от непривычной плотности воздуха, то ли от пережитого волнения, Оливеро стало дурно, и он опустился на землю. Все время, пока он глубоко дышал, привыкая к атмосфере, Веточка сидела рядом. Видя, что он оправился, она сообщила ему, что это ее родина и что тридцать лет назад где-то здесь они с братом заблудились.

Они отдыхали примерно час, а потом встали и пошли на свет, пробивавшийся откуда-то в дальнем конце грота. Они шли по коридору, который все сужался и сужался, а когда приблизились к выходу, перед ними оказалось отверстие высотой не больше четырех футов. Согнувшись в три погибели, они чуть не ползком пробрались через ход, но попали не на открытое пространство, а в другой грот, гораздо больше первого, над которым тоже нависал свод — по высоте и размаху с ним не мог бы сравниться ни один готический собор. Свет здесь был сумеречный — как бывает в Англии летними вечерами, — отчетливо зеленоватого оттенка. Только сейчас Оливеро понял природу этого фосфоресцирующего света: его излучали стены громадной пещеры. Сама скальная порода была кристаллической.