Зелёная зона - [8]

4. Шахматная игра

Жаркий июльский ветер снова зашевелил ветви деревьев, окружавших дом. Лес словно вздохнул, стряхивая с себя утреннюю дремоту.

Вздох этот пронесся по верхушкам, качнул их из стороны в сторону, заставил замереть бегущую по стволу белку, вынудил крепко вцепиться в качающееся дерево всеми четырьмя широко расставленными лапками.

Во время этой внезапной остановки белка и услышала доносящуюся из дома музыку.

«В эту темную ночь я был так одинок, — пел Утёсов. — Дул западный ветер, и шел мокрый снег. Но во мраке души ты зажгла огонек. Свет улыбки твоей не забыть мне вовек, дорогая Арина…»

Арина мыла посуду. Делала она это, как и все остальное, ловко и быстро.

Виктор наблюдал за ней из гостиной. После вкусного завтрака он чувствовал себя много лучше. Боль практически исчезла, оставив только легкий шумок в голове.

«Ты простилась со мной. Ты избрала свой путь. Унес тебя поезд в туманную даль. Ты ушла навсегда. Мне тебя не вернуть, и вовек не изжить мне из сердца печаль, дорогая Арина…» — хрипела пластинка.

Когда песня кончится, девушка должна будет уйти!

Нечего больше над этим думать. Так будет лучше для всех.

Арина покончила с посудой, взяла тряпку, стала вытирать и без того достаточно чистый стол.

Взгляд ее наткнулся на сложенную шахматную доску, лежавшую на холодильнике.

— Любишь шахматы? — спросила она.

— Еще как, — отреагировал Виктор. — Одно из моих любимых развлечений. Здесь действительно надо соображать, на простачка не проскочишь. Я не такой уж и мастер, так, обыкновенный перворазрядник. Вот у меня есть сосед, живет в самом низу холма, его зовут Владимир Эдуардович Горлов, он и вправду классный игрок. Бывший мент, между прочим. Майор в отставке. Ты небось думаешь, что у всех ментов куриные мозги. Ничего подобного. По крайней мере, он не из таких, я тебя уверяю. Мы играем с ним каждую субботу-воскресенье.

Виктор вдруг осекся. Он сам не понял, чего это вдруг его понесло в такие подробности. Девушка может еще как-то не так понять его. Тем более с ней надо держать ухо востро, она явно не промах.

— А ты что, умеешь играть? — спросил он.

Хотел как-то снять неловкость, возникшую от неожиданной паузы.

— Ага, — кивнула Арина.

— Удивительно, — поразился Виктор.

— Почему это?

— Женщины редко интересуются шахматами, — пояснил он. — Моя жена, например, их просто терпеть не могла.

— А я обожаю шахматы, — задумчиво сказала Арина. — Меня папа научил, когда мне было восемь лет. Он любил ходить в маленькое кафе «Радость» на набережной. Мог сидеть там часами и играть в шахматы. Иногда играл со мной, но чаще с друзьями. Тогда я садилась рядом и смотрела на море. На все эти корабли, которые заходили в порт или, наоборот, отплывали… Иногда заходили очень красивые зарубежные яхты. Я мечтала, что, когда вырасту, я поплыву на такой яхте по всему миру. Представляешь, такая белоснежная прекрасная яхта…

Виктор неожиданно вскочил с места, бросился к стоявшему посреди комнаты старинному сундуку, плоская крышка которого служила ему удобной полкой для книг и журналов. Одним движением смахнул на пол все, что лежало на сундуке, открыл крышку и стал извлекать на свет божий всевозможную нужную и ненужную рухлядь.

— Что случилось? — полюбопытствовала Арина.

— Погоди минутку, — ответил Виктор, зарываясь, как крот, в старый сундук. — Я хочу тебе кое-что показать.

Песня уже давно кончилась, иголка, поскрежетав в центре пластинки, вернулась на место, а Виктор все вытаскивал на поверхность старые фотографии, медицинские инструменты, записные книжки, фарфоровые статуэтки и разные прочие безделушки.

Арина с интересом наблюдала, как растет рядом с ним гора барахла. Наконец он нашел то, что искал.

— Вот! — торжествующе объявил Виктор.

Она подошла поближе.

Виктор держал в руках большую застекленную фотографию белоснежной красавицы-яхты, летящей с надутыми парусами по океанским волнам.

— Похожа? — спросил Виктор.

Арина взяла фотографию в руки, поднесла к лицу. Была явно поражена увиденным, даже не пыталась этого скрыть.

— Очень, — прошептала она. — Очень похожа. Здорово. Что это за яхта? Чья?

Виктор пожал плечами.

— Не знаю, — усмехнулся он. — Понятия не имею. Много лет назад увидел эту фотографию в одной комиссионке в Москве, она мне понравилась, и я ее купил. Вот и все.

— А чего ж ты ее держишь в сундуке? — поинтересовалась Арина.

Виктор снова пожал плечами.

— Нет, правда, — настаивала Арина, — если она тебе так нравится, чего ты ее засунул в сундук?

Виктор молчал.

Он уже сожалел, что затеял все это. К чему, действительно, это понадобилось — вдруг извлекать на свет божий старую фотографию!

Кого ты хотел удивить!

Так, кажется, пела его любимая «Машина времени». Не знал, как заставить девушку уйти поскорее, а теперь сам ее задерживает.

А девушка, видать, с характером!

Если уж пристанет к чему-то, то точно не отлипнет, пока своего не добьется.

— Скажи, прошу тебя, — просила Арина. — Пожалуйста.

Виктор молча поднял руку, показал указательным пальцем на стенку, туда, где светлело еле заметное пятно, над которым виднелся торчавший из стены гвоздь.

— Она висела там, — сказал он.

— И что же? — тихо спросила Арина. — Чего ты ее снял?