Зелёная ночь - [62]
Наконец вечером следователь решился, — то ли ему удалось получить требуемые доказательства, то ли он не смог устоять перед грубым нажимом,— он отдал приказ об аресте Нихада-эфенди.
И тотчас же жители Сарыова, побросав все свои дела, забыв про ужин, высыпали на улицы.
На проспекте, где находились правительственные учреждения, стало многолюдно, шумно и светло, точь-в-точь как в вечер большого праздника. Кофейни уже не вмещали посетителей. На перекрёстках темных улиц толпились женщины, весь городок хотел своими глазами увидеть, как безбожник и поджигатель тюрбэ Келями-баба отправится в тюрьму. Но муэдзин прокричал уже эзан к вечерней молитве, а процессия всё ещё не показывалась...
Полицейские, которым было поручено арестовать Нихада-эфенди, не нашли его дома. Моментально в толпе распространился слух, что преступник бежал. Начались пересуды, споры, крики. Наиболее пылкие головы с возмущением вопили:
— Поджигателю дали бежать! Теперь ясно, почему следователь так долго тянул с арестом. Это уловка. Напрасно мы ждём преступника! Кто знает, где он теперь? Тут, наверно, и власти замешаны. Они просто издеваются над нами...
Некоторые придерживались противоположного мнения.
Безусловно, его спрятали сообщники, такие же безбожники, — орали они, подстрекая народ. — Надо обыскать дома всех подозрительных...
Но Нихад-эфенди и не думал бежать из Сарыова и, уж конечно, не скрывался в доме сообщника, просто-напросто он, как обычно, сунув в карман бутылку водки, в другой — закуску, отправился за город, чтобы выпить наедине с самим собой.
Вскоре жители города ликовали, словно была получена весть о победе,— когда учитель возвращался домой своей обычной дорогой, его схватили полицейские. И уже за арестованным валила толпа, чтобы с особым почётом препроводить его в тюрьму.
Откуда взялись эти люди, кто их послал, этого никто не знал. Может быть, просто все встречные увязывались вслед за учителем Нихадом и его конвоирами, и постепенно толпа росла, превратившись в настоящую процессию, словно на свадьбе или на похоронах.
В передних рядах шагало несколько хулиганов и бродяг с факелами в руках, за ними шёл Нихад-эфенди в сопровождении двух полицейских, и уж потом, сзади и по сторонам этого шествия, сновали уличные мальчишки, орава босоногих оборванцев, которые лупили палками по керосиновым бидонам, поднимая адский шум...
На площади, в одной из кофеен, стоял Шахин-эфенди. Он влез на стул, чтобы лучше рассмотреть эту процессию. Его била дрожь, зубы стучали, словно в лихорадке.
Какое отвратительное зрелище! На голову Нихада напялили красный бумажный колпак с рогами.
Сквозь страшный грохот бидонов прорывался вой толпы, тянувшей в один голос:
— В-в-о-т у-уча-асть поджигателя тюрбэ! Хей-хе-хей!
Со всех сторон в учителя летели яйца, помидоры.
Процессия приближалась. И народ, толпившийся в ожидании на улицах, в кофейнях, тоже начал орать и выть...
Вот она, зелёная ночь, — вечный кошмар, преследующий Шахина! Никогда ещё не представлялась она ему такой ужасной и трагической, а люди такими страшными и жестокими.
Шахину казалось, что он больше не выдержит... Сейчас он закричит и в смятении бросится один против этой озверевшей толпы... Он бросится, и его растерзают, забьют камнями, как бешеную собаку... Но тут словно чья-то невидимая рука схватила его за горло и сдавила в железных тисках, задушив протестующий вопль, готовый исторгнуться из его груди...
Никогда ещё в жизни Шахин не переживал таких горьких минут, не испытывал такого приступа отчаяния, неуверенности в будущем.
Он, учитель начальной школы Шахин-эфенди, отрёкся от всех радостей на свете, он посвятил свою жизнь единственной цели — сделать свой народ счастливым... Уж не детская ли это мечта — пытаться перевоспитать людей, с таким удовольствием творящих несправедливость и насилие?!
Глядя на людскую жестокость, Шахин-эфенди чувствовал, что все его убеждения начинают рассыпаться, и в этом беспросветном мраке он теряет последнюю опору. Казалось, он сходит с ума...
Между тем улица неистовствовала. Процессия с трудом продвигалась сквозь толпу. Грохот бидонов становился всё громче, всё требовательнее раздавались крики: «Вот участь поджигателя тюрбз!.. Хей-хей!..» — а пронзительные вопли: «Келями-баба, прости нас!..» — приводили толпу в неописуемую ярость. Теперь людям мало было бросать камнями в несчастного, они, давя и отталкивая друг друга, старались протиснуться к учителю и плюнуть ему в лицо или ударить его кулаком.
Нихад-эфенди шёл, закрыв лицо руками. Двое полицейских, шагавших рядом, прилагали неимоверные усилия, чтобы сыпавшиеся со всех сторон удары по ошибке не достались им.
Обстановка накалялась с такой быстротой, что, казалось, ещё мгновение, и несчастный Нихад будет растерзан тут же, на площади...
Но в этот момент произошло нечто совершенно неожиданное. Комиссар Кязым-эфенди во главе нескольких полицейских, расчищая себе путь кулаками и проклятиями, прорвался через толпу к Нихаду-эфенди. Прозвучал резкий окрик:
— Господа! Соотечественники! Расходитесь! Именем закона предупреждаю!..
Столь внезапное вмешательство только подлило масла в огонь. Вокруг раздавались разъяренные голоса:
Решад Нури Гюнтекин (1889–1956)◦– классик турецкой литературы. Он прославился как автор множества романов и пьес, в которых были подняты важнейшие вопросы существования человека в обществе. Всемирную же известность ему принесла книга о любви – «Королек – птичка певчая». Ее экранизация с Айдан Шенер и Кенаном Калавом в главных ролях потрясла зрителей, превратив роман в одну из самых популярных книг XX◦века. В центре романа – судьба красавицы Фэридэ, которая узнает о неверности своего возлюбленного. Оскорбленная девушка бежит из дома.
Эта книга принесла автору мировое признание. Художественный фильм по мотивам этого произведения имел огромный успех у телезрителей.В центре романа сложная судьба рано осиротевшей турецкой девушки. Несмотря на превратности судьбы, она своим трудом, упорством и добротой, добивается признания в обществе, к ней возвращается любовь.
После смерти близких османский финансовый чиновник Али Риза испрашивает для себя должность в отдаленной провинции и срочно выезжает туда, чтобы на чужбине отвлечься от своего горя. Вскоре он женится, и на свет один за другим появляются дети. Али Риза понимает, что теперь не может больше колесить по стране, и оседает в Стамбуле. По мере того как дети растут, Али Ризу все чаще посещают мысли о старости. Но осень жизни подкрадывается слишком незаметно, и Али Риза оказывается в замешательстве — он не знает, как теперь жить и что делать…Перевод Л.
Всего лишь за несколько часов стамбульский юноша Кемаль из студента превратился в заключённого. На следующий же день его отправляют в отдаленный вилайет на свободное поселение. Причём даже не объяснив, за что. Но, как ни странно, жизнь на чужбине пришлась Кемалю по вкусу. Ни материальные затруднения, ни страх, ни хлопоты не омрачали его существования. Но роковая встреча в Ночь огня полностью перевернула его представления о жизни. Кемаль понял, что до сих пор не мог избавиться от ощущения, что не достиг желаемого.
Однажды в детстве Иффет услышал легенду о юноше, который пожертвовал жизнью ради спасения возлюбленной. С тех пор прошло много лет, но Иффета настолько заворожила давняя история, что он почти поверил, будто сможет поступить так же. И случай не заставил себя ждать. Иффет начал давать частные уроки в одной богатой семье. Между ним и женой хозяина вспыхнула страсть. Однако обманутый муж обнаружил тайное место встреч влюблённых. Следуя минутному благородному порыву, Иффет решает признаться, что хотел совершить кражу, дабы не запятнать честь любимой.
Эта книга является 2-й частью романа "Нити судеб человеческих". В ней описываются события, охватывающие годы с конца сороковых до конца шестидесятых. За это время в стране произошли большие изменения, но надежды людей на достойное существование не осуществились в должной степени. Необычные повороты в судьбах героев романа, побеждающих силой дружбы и любви смерть и неволю, переплетаются с загадочными мистическими явлениями.
Во второй книге дилогии «Рельсы жизни моей» Виталий Hиколаевич Фёдоров продолжает рассказывать нам историю своей жизни, начиная с 1969 года. Когда-то он был босоногим мальчишкой, который рос в глухом удмуртском селе. А теперь, пройдя суровую школу возмужания, стал главой семьи, любящим супругом и отцом, несущим на своих плечах ответственность за близких людей.Железная дорога, ставшая неотъемлемой частью его жизни, преподнесёт ещё немало плохих и хороших сюрпризов, не раз заставит огорчаться, удивляться или веселиться.
Герой этой книги — Вильям Шекспир, увиденный глазами его жены, женщины простой, строптивой, но так и не укрощенной, щедро наделенной природным умом, здравым смыслом и чувством юмора. Перед нами как бы ее дневник, в котором прославленный поэт и драматург теряет величие, но обретает новые, совершенно неожиданные черты. Елизаветинская Англия, любимая эпоха Роберта Ная, известного поэта и автора исторических романов, предстает в этом оригинальном произведении с удивительной яркостью и живостью.
В книге впервые публикуется центральное произведение художника и поэта Павла Яковлевича Зальцмана (1912–1985) – незаконченный роман «Щенки», дающий поразительную по своей силе и убедительности панораму эпохи Гражданской войны и совмещающий в себе черты литературной фантасмагории, мистики, авангардного эксперимента и реалистической экспрессии. Рассказы 1940–50-х гг. и повесть «Memento» позволяют взглянуть на творчество Зальцмана под другим углом и понять, почему открытие этого автора «заставляет в известной мере перестраивать всю историю русской литературы XX века» (В.
«…Я желал бы поведать вам здесь о Жукове то, что известно мне о нем, а более всего он известен своею любовью…У нас как-то принято более рассуждать об идеологии декабристов, но любовь остается в стороне, словно довесок к буханке хлеба насущного. Может быть, именно по этой причине мы, идеологически очень крепко подкованные, небрежно отмахиваемся от большой любви – чистой, непорочной, лучезарной и возвышающей человека даже среди его немыслимых страданий…».
Книга посвящена одному из самых деятельных декабристов — Кондратию Рылееву. Недолгая жизнь этого пламенного патриота, революционера, поэта-гражданина вырисовывается на фоне России 20-х годов позапрошлого века. Рядом с Рылеевым в книге возникают образы Пестеля, Каховского, братьев Бестужевых и других деятелей первого в России тайного революционного общества.