Зеленая мумия - [20]

Когда профессор ушел, все еще кипя, слово предоставили молодому врачу, который первым исследовал труп Сиднея. Доктор Робинсон утверждал, что несчастный умер, удавленный красным шнуром от штор, и, судя по состоянию тела, смерть наступила приблизительно за двенадцать часов до того, как профессор Браддок вскрыл ящик. Труп обнаружили в три часа в четверг, в полдень, так что убийство было совершено между двумя и тремя часами ночи.

– Более точное время я назвать не могу, – добавил Робинсон. – Во всяком случае, бедного Болтона придушили после полуночи, но до трех часов утра.

– Довольно большой промежуток времени, – проворчал коронер, криво поглядывая на практикующего врача. – Других ран на теле не было?

– Нет. Можете сами в этом убедиться, если осмотрите труп.

После опроса медика коронер вызвал вдову Энн. Рыдая, старая женщина проговорила, что у ее сына не было врагов и что он был хорошим молодым человеком. Она также пересказала свой сон, однако в оккультизм коронер не верил. Зато все остальные присутствующие в зале суда с интересом слушали ее рассказ. Закончив давать показания, вдова спросила, как же ей теперь жить, когда ее мальчик покинул этот мир. Коронер, естественно, не смог ответить на этот вопрос и отпустил ее.

Потом вызвали Сэмюэля Квасса, владельца «Приюта моряка». Он оказался большим рыжеволосым человеком с ярко-рыжими усами и внешне напоминал моряка. Стоило дознавателю задать несколько вопросов, как сразу выяснилось, что в прошлом он действительно был капитаном. На вопросы он отвечал грубо, но честно и, несмотря на дурную репутацию его заведения, не был похож на теневого дельца. Он рассказывал то же, что было написано в газетах. В ту ночь, кроме него самого, в гостинице были его жена и ребенок, а также штат служащих. По его словам, Болтон отправился спать пораньше, заявив, что рано утром уедет в Гартли. Поселившись в трактире, молодой человек заплатил целый фунт, чтобы утром ящик перевезли через реку, погрузили на ломовика и отправили профессору. Поскольку утром Болтона в номере не оказалось, Квасс четко выполнил его указания. Также он заявил, что понятия не имел о содержимом багажа своего постояльца.

– А что, по-вашему, было в этом ящике? – быстро спросил коронер.

– Одежда и заграничные сувениры, – с прохладцей в голосе ответил хозяин гостиницы.

– Это вам сказал господин Болтон?

– Он мне ничего не говорил, – прорычал трактирщик. – Но он много болтал о Мальте, а я это место знаю. В свое время мне приходилось бывать в тех краях.

– А он хотя бы намекал на то, зачем ездил на Мальту?

– Нет.

– Он говорил что-нибудь о врагах?

– Нет.

– Вам не показалось, что молодой Болтон чего-то боится?

– Нет, – третий раз подряд повторил Сэмюэль Квасс. – Молодой человек, на мой взгляд, был очень доволен жизнью. Я и представить себе не мог, что он мертв и запакован в ящик, пока сам не увидел тело и не убедился в том, что люди говорят правду.

Коронер задавал всевозможные вопросы, как и инспектор Дэйт, но все попытки узнать что-то новое от господина Квасса не увенчались успехом. Он не юлил, отвечал коротко и прямо, и если он и врал, то делал это очень умело. В итоге коронеру пришлось отпустить его и вызвать последнюю свидетельницу – Элизу Флай.

Эта девушка, работавшая в трактире горничной, похоже, была самой важной свидетельницей, поскольку знала некоторые детали, до сих пор не известные ни ее хозяину, ни репортерам, ни полиции. Когда ее спросили, почему раньше она хранила молчание, Элиза сказала, что ждала, пока за помощь следствию назначат награду, однако никакой награды назначено не было, и теперь она была готова сообщить все, что знала, по этому делу. Ее показания и в самом деле оказались важными.

Мисс Флай сообщила, что Болтон действительно отправился спать часов в восемь. Он удалился в свой номер на первом этаже. Этот номер имел одно окно, как и отмечено в плане. Из него открывался вид на берег реки. В девять или чуть позже свидетельница отправилась на свидание со своим возлюбленным. В темноте она видела, что окно комнаты Сиднея открыто и что он разговаривает с какой-то старухой в платке. Элиза не смогла ни разглядеть лицо этой женщины, ни определить ее рост, поскольку та слушала Болтона, наклонившись к окну. Свидетельница не обратила на все это особого внимания, поскольку торопилась к своему другу. А когда она вернулась, примерно через час, около десяти, окно было закрыто и свет в номере не горел. Горничная решила, что постоялец лег спать.

– Тогда я ничего такого не подумала, – закончила свой рассказ Элиза Флай. – Только после того, как рассказали об убийстве, я поняла, что это важно.

– И это все? – уточнил следователь.

– Да, сэр, – честно ответила девушка. – Я рассказала вам все, что произошло в ту ночь. А на следующее утро… – тут она заколебалась.

– Ну же, что случилось на следующее утро?

– Все дело в том, что господин Болтон запер дверь. Я знаю это, потому что накануне, сразу после восьми, отправилась в номер застелить его кровать на ночь. Дверь оказалась заперта, а он, услышав, как я дергаю ручку, сказал, что уже лег. Но это была ложь, ведь после девяти я видела, как он говорит с женщиной через окно.