Зелёная кровь. Собачий вальс - [65]

— А что это ты, дядя, не слушаешь, что тебе люди говорят, а? — бритый парень, бросивший пачку, ухмыльнулся и сжал кулаки.

— Он давно по морде не имел…

— А ты лаять умеешь, козлина?

Гарик рванулся вперед. Тео, придерживая его за плечо, вытащил удостоверение:

— Внеплановый рейд СБ. Покажите-ка ваши документы, детки…

— Ё, оборотень! — бритый парень тут же стушевался.

— Атас, инквизитор!

— А мы не мертвяки… — пробормотал парнишка еще школьного возраста, делая шаг назад. — Какая у вас собачка забавная…

Его приятели постарше полезли за паспортами. Гарик перестал рычать, чихнул от запаха пивного перегара.

— От алкоголя душа гниет, — бросил Тео. — Шли бы вы домой, пока живы.

Компания молча ретировалась в ближайшую подворотню. Тео отпустил плечо щенка. Тот, так и не войдя в зверя, сделал несколько шагов за ушедшими, но отвлекся на ближайшую скамейку, встал на колени и принялся обонятельно сканировать следы собачьей мочи на ее ножках, а заодно обнюхал и урну, оказавшуюся рядом.

Ну что ты с ним будешь делать?

— Фу, Гарик! — прикрикнул Тео беззлобно. — Что тебе в урне надо, служебная собака?

Щенок вскочил, не отряхивая колен, как это обычно совершенно машинально делают люди, подбежал, оперся ладошками в грудь Тео:

— Они живые, ах, они уже ушли, — сказал он серьезно. — Это уже не опасно, нет. А урна… Я помню, ах, я же помню, что домашние там нюхать не должны… но вкусненько пахнет, — и облизнулся с умильной и виноватой миной. — Рыбкой пахнет. Кроме прочего. Ах, так пахнет! Солененькой.

— Ты голодный? — Тео сочувственно погладил его по голове. — Давай, я тебя лучше дома покормлю, а, бомжонок?

Гарик застенчиво ухмыльнулся.

— Дома — да, дома — хорошо. Но рыбка — она ж там ничья, да? Ах, ведь ничья совсем… кто-нибудь другой подберет… — закончил он со вздохом, печальным и комичным.

— Пускай, — сказал Тео, пытаясь сохранить серьезность. — У нас с тобой будет другая еда, а у кого-нибудь другого, может быть, и не будет. Давай ему оставим.

Гарик прочувствованно кивнул. Тео снова захотелось его погладить: щенок был тактичный и смышленый для беспородного бродяжки. Для пса вообще всегда серьезная проблема — отказаться от найденной еды, но для бездомного и голодавшего — проблема вдвойне. Служебная самоотверженность Гарика трогала и вызывала уважение.

И тут Тео вспомнил, что покормить Гарика дома ему решительно нечем.

Ну да. Заходила госпожа Орхидея, благо живет по соседству — милая дама, чей муж знал еще отца и мать Тео, убитых на операции, упорно считает его «бедным сироткой» и кормит. И, видимо, до старости — до старости Тео — будет жалеть и кормить. Принесла котлет и варенья, попробуй откажись. Но в котлетах чеснок и перец, а варенье еще конъюнктивит у Гарика вызовет… Ладно. Забегала Мальва, принесла пирог… еще кусок пирога остался. Пирог щенок, конечно, будет есть с наслаждением, но вот насколько это полезно и надолго ли его насытит…

— Гарик, — сказал Тео решительно. — Давай в магазин зайдем. Купим тебе нормальной еды, а?

Гарик с готовностью кивнул и облизнулся.

Тео думал, что Гарика придется оставить снаружи — собак, и трансформов, и обычных, чаще всего внутрь магазинов не пускают. Но охранник, немолодой уже мужик в камуфляжной форме с бляхой, бритый, квадратный, с широченной бычьей шеей, неожиданно широко улыбнулся, когда Тео притормозил у двери:

— Ух ты, какой парень-то у тебя славный! Что ж, помесь ищейки с пастушьей, да?

— Наверное, — сказал Тео. — Похож, вроде бы, на пастушью породу, особенно мордочкой, но точно я не знаю, да и он не помнит. Он у нас бродяжка.

Охранник, улыбаясь, протянул Гарику руку понюхать и потрепал его по плечу.

— Ах ты, красавчик!.. Да ничего, пусть… У меня тоже такой был, все породистые — дурные пижоны, люблю дворняжек. Деликатный мальчик… ты деликатный мальчик, да?.. А вот моего застрелили в деревне… гады эти, охотнички… Лучше б друг друга перестреляли…

— Можно, я его с вами оставлю? — спросил Тео, глядя, как Гарик внимательно внюхивается охраннику в запястье. Трансформа с таким чутьем не проведешь, не может этот мужик быть плохим человеком. — Я скоро, мне только щенку купить пачку овсяных хлопьев и кусочек мяса… Останешься с дядей, Гарик?

Гарик застенчиво отвернул острый носик и вздохнул.

— Не хочет, — усмехнулся охранник. — Бывшим бродяжкам хозяев отпускать тяжело. Да возьми его с собой, чего там! Только пусть не перекидывается в магазине, а то еще скандал будет…

— Слышал, Гарик? — сказал Тео строго. — В магазине перекидываться нельзя, а то продавцы заругают и прогонят.

— И ничего не дадут, — покивал Гарик понимающе. — Ах, я же не буду…

— Золотой парень, — сказал охранник с нежностью, которую было тяжело в нем заподозрить.

Гарик мелкими шажками, и вправду чрезвычайно деликатно, прошел мимо него и крепко ухватил Тео за локоть. Так они добрались до пирамиды пластиковых корзинок для покупок, выбрали одну и вошли внутрь магазина. Внутри оказалось удивительно многолюдно для вечернего времени.

В магазине щенок оказался впервые, и место это его очаровало. По утонченной тактичности, никем не воспитанной и, вероятно, врожденной, Гарик не лез носом в холодильники и на прилавки, где лежала пища, но его ноздри все время раздувались. Он наслаждался запахами.