Зеленая кровь - [72]

— Бруно, ты у себя?

— Зайди, — отозвались из-за двери.

Хольвин не стал заходить, только сунул голову в дверную щель:

— Спасибо, Бруно, я тороплюсь. Я волка забрал, черкни у себя.

Пожилой ветеринар, старый товарищ Хольвина, который уже много лет прививал его щенков, штопал огнестрельные и резаные раны служебным псам ликвидаторов и давал посреднику бесконечные рекомендации по поводу приема родов у коз, щенячьего поноса и прочего подобного, рассмеялся в ответ:

— Что, Хольвин, уломал-таки его, черта? Значит, я пишу, что волка отпускаем на территории, контролируемой Лигой, да?

Хольвин на миг задумался.

— Ну хорошо, пиши так… И еще — ты ко мне заскочи на неделе, ладно? Глория переднюю лапу наколола — что-то долго заживает…

— Договорились, — согласился ветеринар. — Пока.

Хольвин улыбнулся, прикрыл дверь и пошел дальше. Волк спросил, кивнув на дверь совершенно собачьим жестом:

— А этот, он, что, тоже Хозяин, что ли?

— Бруно-то… А что, заметно?

Волк отвернул нос. Хольвин еле удержался, чтобы не трепануть его по спине, как пса. Вот вам и «из дикого леса дикая тварь» — зверь чувствительный и благодарный… Гордый, но одно другому не мешает. И у этого дикаря хватило чутья понять, что одно дело — Бруно, а другое — этот сопляк, который накачал его снотворным, чтобы проверить кровь. По уму, работать для Лиги должны только Хозяева… только где их найдешь в таком количестве!

В приемный покой вела дверь из матового стекла. Взявшись за ручку, Хольвин попросил, повернувшись к волку:

— Не перекидывайся, пожалуйста. Так нам с тобой будет проще.

— Ну ладно… — волк чуть удивился. Действительно хотел перекинуться, подумал Хольвин. Ни в коем случае! Тут же завопят: «Ошейник! Цепь! Намордник!» — всю работу сведут на нет.

— Иди рядом со мной, ладно?

— Типа просишь? Не командуешь, как псу?

— Да.

— Тогда ладно.

Волк боком проскочил в дверь. Хольвин вышел за ним.

В приемном покое у терапевтов было тесно от посетителей. Совсем рядом с дверью стояла, прислонившись к стене, девочка лет двенадцати с картонной коробкой из-под обуви. Волк заглянул в коробку — и поразился так, что поднял брови.

Хольвин не удержался и тоже заглянул краем глаза: в коробке оказалась средних размеров степная черепаха — для здешних лесных зверей существо невероятное, как пришелец с луны. Черепаха флегматично жевала увядший капустный лист.

— Что это? — спросил волк шепотом.

— Очень простое животное, — сказал Хольвин. — Нездешнее. Безопасное.

Волк кивнул. Девочка взглянула на него рассеянно и устало.

На диване сидела полная дама в отличном костюме ярко-алого цвета и белой блузке с пышным жабо на пышной груди. У ее ног томно возлежал холеный золотистый дог в ошейнике со стразами, всем телом выражая болезненную усталость; дама нежно гладила его по голове и бормотала:

— Ничего, солнышко, все будет хорошо. Мамочка все-все понимает, мамочка тебе поможет, бедненький… мамочка тебя любит…

Рядом расположился брюзгливого вида мужчина, похоже, раздраженный самим фактом своего тут присутствия. У его ног на полу тяжело дышала молодая симпатичная дворняжка, которой действительно было нехорошо; владелец, впрочем, не обращал на нее особого внимания. Дальше пристроились дети с какой-то мелкой живностью в корзинке, строгая пожилая женщина с беременной сторожевой сукой редкой красоты и молодой парень с унылым полосатым бойцовым псом, явно размышляющим, как бы содрать повязку с головы, уха и шеи. Еще дальше — еще люди и еще собаки…

Вся эта пестрая компания чинно ждала своей очереди, но появление волка произвело эффект разорвавшегося фугаса. Не на людей, которые вообще не успели понять, что, собственно, произошло. На собак. В первую очередь — на томного дога.

Ужас выдернул его из Младшей Ипостаси в Старшую — Хольвин успел подумать, что такое возможно только со зверем, рожденным среди людей, выросшим среди людей и почти не общавшемся с себе подобными. И этот элегантный пес великолепным акробатическим движением махнул через диван, почти через голову полной дамы с визгом:

— Мамочка, волк!!

— Как волк?! — завопила с еще большим ужасом его хозяйка, подскочив на полметра. — Не может быть!! Уберите сейчас же, как можно!! Эличка, лапочка моя…

— Брр-буф! — оглушительно рявкнул бойцовый пес и рванулся так, что сорвал парня с дивана. — Брр-буф! Буф!

— Надень намордник на эту тварь! — заорал хмурый мужчина, перекрикивая лай и вопли. — На своего оборотня, сию секунду, твою мать! И цепь! И ты на своего оборотня, слышишь, сука визгливая?!

— Сам дурр-рак! — зарычал осмелевший дог из-за спинки дивана. — Не смей на мамочку орать!

Больные собаки принялись лаять, хрипеть и визжать. Хольвин положил волку руку на плечо — волк понимающе кивнул, и они прошли рядом по этому безумному гаму и визгу, как сквозь строй. За спиной рыдала полная дама и матерился хмурый, из кабинетов выскочили дежурные врачи, а парень уговаривал глухо рычащего бойцового пса: «Ну все, Арик, успокойся… он уже ушел, все…» Хмурый мужчина ругнулся вдогонку:

— Моя бы оказалась оборотнем — башкой бы об угол! Расплодили нечисти…

— Уроды, — презрительно бросил волк, когда они с Хольвином вышли в холл. — Уроды истеричные.