Зеленая кровь - [66]

Волк

Утром в районном офисе Лиги при ветеринарной клинике было почти пустынно. Редкие посетители изучали расписание приемных часов врачей-специалистов и плакаты-агитки. Холл был гулок, как пещера. Хольвин подошел к стеклянной кабинке секретаря.

— Доброе утро, господин Хольвин, — сказала Чита.

— Привет, дорогая, — кивнул Хольвин, улыбаясь. — Как поживаешь?

Чита смутилась, застенчиво улыбнулась и опустила ресницы, рассматривая свои темные, длинные, очень красивые пальцы. Редкий двоесущный справился бы с такой непростой работой, какую требует должность секретаря ветеринарной клиники Лиги, но это очаровательное существо было от природы наделено вниманием, дружелюбием и чувством ответственности, а потому справлялось играючи. Ей нравилось рассуждать и быть по-человечески вежливой. Посетители, лишенные чутья Хозяев, даже не узнавали в этой подчеркнуто любезной, неторопливой, полноватой и очень милой мулатке с рыжеватыми волосами и в алом жакете двоесущного орангутанга. Только наметанный глаз отметил бы под тщательным камуфляжем обаятельную пластику человекообразной обезьяны, а в неторопливости узнал бы особенности мышления крупного примата этой породы.

Двоесущные-человекообразные изображают людей лучше всех. Чита, привезенная в северный город контрабандой и хлебнувшая немало лиха, найдя, наконец, уютную пристань в приюте Лиги, из чистого любопытства и природной общительности за два года освоила компьютерное делопроизводство и человеческий этикет. Она даже научилась выбирать себе одежду в магазине и красить ногти ярким лаком, а губы — помадой. К сожалению, отлично освоив использование денег, Чита злоупотребляла сладостями — за последнее время она заметно пополнела. На отвороте ее жакета сияла большая стразовая брошь.

— Замечательно выглядишь, — сказал Хольвин, погладив обезьяну по руке. — У тебя новая брошка? Очень красиво.

— Новая. Спасибо, господин Хольвин, — Чита заглянула в монитор, проверяя электронный ежедневник, и не торопясь, перечислила: — Вас хотел видеть господин Бруно. А еще вас ожидает господин полковник Гобс. В кабинете номер сто четырнадцать.

— Погоди, дорогая… Полковник Гобс? Я такого не знаю. Жандармский полковник? Или — СБ?

— Нет, господин Хольвин, — Чита всмотрелась в запись. — Он сказал — полковник Особого Отдела, с полномочиями Министерства Обороны, — и подняв от монитора на лицо Хольвина темные, чуть-чуть раскосые очи, добавила: — Военный полковник. В одежде такого цвета, как гнилая вода, а на одежде — блестящие штучки. А вот тут — орден. Крылья Победы.

Хольвин вздохнул, втягивая в себя невольное раздражение.

— Это плохо? — сочувственно спросила Чита. — Плохо, что он пришел, да?

— Он тебе понравился? — спросил Хольвин.

— Нет, — кротко сказала Чита. — Но я была вежливая.

Хольвин снова ее погладил и сделал знак Шаграту, расположившемуся, было, в кресле холла. Пес с готовностью подбежал.

— Здравствуй, Шаграт, — тут же сказала Чита и протянула руку.

— Мертвяк тут был? — угрюмо спросил Шаграт, принюхиваясь. — Да?

— Кажется, нет, — но в голосе Читы уверенности не слышалось. Хольвина это вовсе не обрадовало.

А в кабинете сто четырнадцать слоями плавал сигаретный дым, и по этикету надо бы было сделать вид, что запах яда — обычное положение вещей. Хольвин, впрочем, решил, что условности излишни, и с порога открыл окно. В кабинет втек утренний осенний запах, разбавленный бензиновыми парами. Полковник, грузный мужчина с круглым щекастым лицом, благодушно наблюдал и улыбался не просто вежливо, а прямо-таки радостно; от его улыбки в кабинете стало душнее, чем от запаха дыма. Хольвин отчетливо чувствовал коленом напряженные мышцы Шаграта, но пес не лаял и не кидался. Полковник по всем статьям поразительно походил на мертвяка, но был живым. Оставалось поражаться, насколько нынче стираются грани между существом без души и существом с душой, но патологическими изъянами в ней. Нынешние мертвяки в порядке мимикрии способны разглагольствовать об искусстве и справедливости, они весьма достоверно изображают человеческое понимание — а живые пьют из других живых энергию и чуть ли не кровь, делая это так непринужденно и уверенно, что впору усомниться в нюхе собственного пса…

Интуиция не обманывает Хозяев — надвигается беда. С популяцией нечто происходит. Она грозит уничтожить саму себя изнутри. Не назвать ли это социальным раком, к примеру? Природа создает вирусы, провоцирует эпидемии — мы создаем вакцины, мешаем естественному отбору сокращать нашу численность. Природа провоцирует катаклизмы, землетрясения, извержения, цунами — но процент убыли в популяции ничтожно мал. В городах, конечно, люди инстинктивно сокращают рождаемость — но этого недостаточно для восстановления равновесия. Когда перенаселение стало критическим, природа создала мертвяков, которые усугубляют естественную смертность в городах — но люди научились вычислять и уничтожать их раньше, чем каждый из них отработается по-настоящему и вызовет гибель достаточного количества особей.

И вот, похоже, у природы нашлось последнее средство. Новый сюрприз, социальный рак. Ультимативная стратегия. Мы не знаем, как с этим бороться. Это может не просто отрегулировать численность популяции — это может нас уничтожить вместе с окружающим миром. Мы доигрались…