Зелье - [4]

А все дело в том, что Олег Мокшин имеет так называемое хобби: собирает редкие книги, которые содержат различные указания, конкретные руководства по всевозможным вопросам, - от "Как быть мужчиной?" до "Оказания первой помощи диким животным при преждевременных родах".

- Тратишь бешеные деньги - и на что? Добро бы ты сам был этим... йогом или верил в гадание по руке! Чистейшая блажь! - так любит говорить матушка Олега Николаевича Анна Герасимовна. - Чистейшая блажь. Кстати, Ольга Максимовна просила узнать, она видела во сне мясо, к чему это?

- К болезни.

- Ах ты какая досада, бедняжка только что перенесла фолликулярную ангину.

Итак, повторяем: Мокшин собирает редкие книги и не далее как вчера помните? - приобрел еще одну. Но вчерашний вечер сложился так, что даже просмотреть новое свое приобретение Мокшин не смог. Сперва влип у Вари: толковал сны ее любвеобильной подруге, потом, вернувшись домой, выслушивал причитания матери, что, подумайте, дожил ведь байбак до тридцати пяти лет, гуляет в холостяках, а мать за ним прибирай, корми да обстирывай, очень удобно устроился, и добро бы еще невест вокруг не хватало, вон Варвара-дурочка, десять лет ждет, ну, эта понапрасну старается, наш-то жених - месяц ясный, все по сторонам глядит, подходящую принцессу никак не найдет... и так далее... Олег, как всегда, промолчал и сразу лег спать.

А сейчас, стоя в битком набитом автобусе, притиснутый к толстой даме, выжившей его с сиденья, он мечтал о новой книге, представлял себе, как придет домой, пообедает, сядет в кресло и, не торопясь, раскроет ее...

5

На первой же странице сенсационно сообщалось, что человек, воспитавший в себе силу духа, достигнет в жизни окончательных успехов главным образом потому, что сильная личность обладает исключительной властью над другими людьми. Мокшин с досадой перевернул страницу. Далее неизвестный автор (фамилия нигде не была обозначена) доводил до сведения" "любезного читателя", что власть и могущество во многом достигаются с помощью невероятно "простаго средства: уменья говорить въ глаза людямъ то, что о нихъ думаешь". Невзирая на лица значит. Однако указание, как добиться для себя этого замечательного умения, даже привычного к черной магии и алхимии Олега Николаевича заставило изумленно крякнуть и потереть ладонью лоб. На полном серьезе, со ссылкой почему-то на графа Калиостро, автор предлагал читателю сварить некий настой, испив чашку какового, жаждущий мгновенно приобретает искомые свойства. Ничего себе залепуха! Мокшин пролистал книгу до последней страницы и убедился, что кроме вышеназванных сентенций и еще тягучих назиданий о том, что лучше быть сильным, нежели слабым, а также исторических подтверждений этого парадокса ничего в книге нет.

Заснул он поздно и в неважном настроении и сразу увидел во сне лошадей. Тучные и малоподвижные, они лениво паслись на огромной, очень яркой поляне. Сон был цветной, и Мокшин видел ослепительно сочную траву, сверкающее небо, блестящие от пота лошадиные бока. Одна лошадь была Алевтиной Яковлевной Зленко.

- Все врешь, мерзавец?! - спросила она, глумливо подмигивая накрашенным глазом. - Совсем изолгался? Ну, погоди...

Неспровоцированное нападение заставило Олега проснуться, он вообще неважно спал, очень чутко, просыпаясь от малейшего пустяка. Некоторое время он пролежал без сна, вспоминая пошлую книгу. Сила. Популярность. Нет, никогда, чтобы их добиться, он не орудовал, как дубиной, этой так называемой "правдой-маткой", никогда не лупил по людям горькими истинами, а тем не менее слушались его почти всегда безоговорочно и добровольно. Почти всегда... Почти... На той неделе Зленко устроила базар, когда он предложил ей поработать в воскресенье, - был срочный проект. И эта настырность, чуть ли не фамильярность... Мокшин, видишь ли, всеобщий друг-приятель. И на должность назначают Жукова. А загадочный шарлатан уверяет, что всем доступно. Он ведь там предлагает какой-то дурацкий настой. Зелье какое-то. Чушь! А из чего зелье, не сказано. Какая только дурь не лезет в башку по ночам!

Наутро случилось вот что: наутро Мокшин взял в руки книжку, чтобы поставить ее на полку к другим экспонатам, и тут из книжки выпал маленький желтый листок, подняв который, Олег Николаевич прочитал рецепт, написанный выцветшими чернилами:

"Въ полночь круглый сосудъ наполни родниковой зимней водой до половины и поставь на огонь. Какъ только вода закипитъ, брось туда листъ осиновый, другой - березовый, а третий - артишоковый, добавь агатъ, горсть полыни и пепелъ от пера живой (непременно!) вороны; перецъ - по вкусу. Грамотку сiю сожги, пепел всыпь. Кипяти до рассвета, а лишь подымется солнце, сними сосудъ съ огня и охлади. Зелье готово. Выпей полную чашу до дна. И ты получишь ни съ чемъ не сравнимое удовольствие - способность говорить все, что думаешь".

"Что за чертовщина, - подумал Мокшин, - какие-то перья... И откуда он взялся, этот листок? Вчера, голову на отсечение, я все просмотрел... Бред какой-то, нет, до такого я еще не докатился... И потом, где это, интересно знать, я сейчас возьму ему родниковой воды и листьев? Особенно этот... артишок. Агат, между прочим, имеется, запонки у меня с агатом, те, что Варька к Новому году подарила... А сегодня как раз суббота, позвонить ей и отправиться вместе в Саблино, там, помнится... да и она уже месяц просит куда-нибудь съездить".