Здравствуйте, я ваша фея, или Cчастье по вызову - [13]

Угу. Гораздо лучше. Золото… пропади оно пропадом… презренный металл…

Но хоть не ртуть.

Агафон рыкнул вполголоса, скрежетнул зубами, прицелился, прищурился, тщательно, по буквам, прошептал заклинание – немножко другое, но которое точно должно сработать… Отер со вспотевшего лица серебряную пыль… Потрогал ось… Есть!!! Получилось!!! Не золото и не хрусталь!

А что тогда?..

Его премудрие – эксперт по драгметаллам аховый – задумчиво потер указательным пальцем получившуюся деталь – хоть одним куском, и на том спасибо – и задумался. Если ему очень повезло, то это железо. Если не слишком – то платина. Если совсем опростоволосился – серебро. Больше никаких металлов, не говоря уже о сплавах, подходящего цвета на ум ему не приходило.

Н-да… Будем надеяться, что я сегодня везунчик.

Но, однако, как всё, оказывается, легко и просто с этой палочкой! Десять минут возни и конфуза – и бесконечное счастье обеспечено! Ну и жизнь у фей – не жизнь, а это… малина в нафталине… апельсины в керосине… бананы в шоколаде, во! Как новая ведь получилась оська-то! Если выгонят из Школы, открою мастерскую по ремонту телег, и буду процветать.

– Вот это да!.. – раздался голос Лесли, приглушенный, но не потерявший от этого потрясенного восхищения, и между задними колесами просунулась физиономия крестника.

– А ты что думал! – снисходительно фыркнул его премудрие, чихнул от облачка поднявшейся пыли,[21] чувствительно шмякнувшись затылком о край телеги, и аккуратно полез назад. – Настоящая магия даже из рыдвана может сделать конфетку!

– А… надежно ли получилось, крестный? – осторожно полюбопытствовал Лес, выползая таким же манером на Свет Белый.

– Запрягай, поехали, – сурово сдвинув брови, посоветовал Агафон в ответ на неслыханное сомнение в его возможностях, и святотатец, устыдившись собственного маловерия, сконфуженно втянул голову в плечи.

– До Монплезира хватит.

Новой оси хватило ровно до околицы. Там, напротив крайнего дома, отремонтированная запчасть ценой в четыре коня вдруг хрупнула звонко, передок телеги резко просел, оставшееся не у дел колесо с облегчением повалилось в пыль, а за ним последовали путешественники.

Единственное, о чем жалел сейчас Агафон, так это о том, что в курс молодой феи не входил такой предмет, как сохранение вида «всё-идет-по-плану-и-так-и-должно-быть» при внезапном и публичном позоре на магическом поприще.[22]

– Кабуча!!! – выбило из него жесткое приземление в пыльную колею.

И словно вылетела пробка из бутылки: поток самых черных проклятий, на какие только был способен третьекурсник, обрушился горным водопадом на все оси телеги вместе взятые и по отдельности, а также на ее колеса, дышло, борта, днище и прочие подробности незамысловатой конструкции.

Зато шмякнувшийся рядышком Лесли, похоже, лишился дара речи. Губы его то и дело начинали складывать какие-то слова, но стоило глазам остановиться на багровой физиономии фея, а ушам прислушаться к его филиппике, как вопросы и предложения ретировались с языка лесоруба обратно в глубины подсознания.

Закончив высказывать злосчастному транспортному средству всё, что думает про него, его комплектующие, его создателя, конструктора и предков – включая самую последнюю тачку и волокушу, его премудрие плюнул в пыль и решительно поднялся. Озираясь по сторонам – палочка наперевес, крылья расправлены, как у стрекозиного ангела возмездия – готовый то ли к срочному ремонту злополучного транспорта, то ли к устранению свидетелей, объявись таковые в жаркий рабочий полдень на окраине деревни, он отошел на полметра и плотоядно сощурился на подбитый передок. Подопечный его немедля вскочил и, на всякий случай, перешел на другую сторону улицы.

– А, может, крестный, ну ее, эту телегу? – отойдя на безопасное с его точки зрения расстояние, решил высказать умиротворяющее рацпредложение он. – Некоторые у нас и пешком в столицу ходят. Не так уж тут и далеко. Подумаешь, чуть-чуть опоздаем…

– Опоздаем?! – буквально взвился Агафон, и солнечные лучи брызнули, преломившись на яростно затрепыхавшихся крыльях. – Чуть-чуть?! Да ты соображаешь, что говоришь? Как мы можем опоздать…

И тут ворота за спиной Лесли глухо стукнули, скрипнули, и между массивными створками появилась узкая щель. В образовавшемся пространстве показалось плечо и каштановые волосы: невысокий человек отчаянно и не слишком плодотворно упирался обеими руками и даже головой в край тяжелой створки, будто сражался с ураганным ветром. Дровосек обернулся на скрип и кряхтение, обрадованно заулыбался соседу и, позабыв про телегу и про крестного, кинулся на подмогу:

– Отойди, я сам открою!

– Кого там еще несет нелегкая? – студиозус торопливо спрятал палочку в карман.

Тем временем Лесли взялся одной рукой за край правой створки и легко отвел ее к забору. Когда створка вторая стронулась с места и так же просто вместе с лесорубом направилась к калитке, Агафон кинул взгляд на открывшийся перед ним двор и насторожился подобно самонаводящейся стреле при виде цели: в проеме раскрываемых его крестником ворот стояла пегая кобыла, запряженная в подводу, груженную новенькими бочками. Но не успел загоревшийся новой идеей студент перейти от наблюдения к делу, как кучер дернул вожжами, лошадь шагнула вперед, и телега выкатилась на улицу.