Здравствуй, племя младое, незнакомое! - [47]

– Какая тут радость, – грустно произнес Витек, – инвалид я теперь, калека. По левой бы так не переживал. Правая – есть правая. И пацанам помогаю, чтоб не думать про это, и они чтоб не думали. И вообще, друг другу надо помогать.

– Да, – тихо согласился Санька, – только из меня плохой помощник получится. Я бы рад, – пальцы рук его дрогнули, и Витька понял, что собеседник огорчился и расстроился.

Они помолчали.

– У тебя девушка есть? – вдруг спросил Санька.

– Есть, – невесело ответил Витюня, ему не хотелось говорить на эту тему, потому что воспоминание о Таньке, мысли о ней выводили его из равновесия, вносили сумятицу в душу и лишали его работоспособности.

Санька, кажется, это понял, может быть, даже интуитивно догадался и больше с расспросами на эту щепетильную тему не лез.

Снова немного помолчали.

– Витек, – опять начал разговор Санька, – можешь мне честно ответить на один вопрос?

– Давай, – заинтересовался Витька, – спрашивай.

– Только честно, – повторил он и тут же спросил: – Отдал бы ты мне один глаз и ногу?

Витька думал какое-то мгновение, но быстро и искренне ответил:

– Конечно, отдал бы.

– Правда? – воскликнул Санька.

– Слово даю, – решительно подтвердил Витек.

– Вот это дело! – обрадовался Санька-водитель. – А я тебе, Витька, за это руку отдам. Правую!

Он так и сказал – «отдам», как будто сделка по обмену руками и ногами была заключена и это уже свершившийся факт.

– Представляешь, – воодушевленно и радостно говорил Санька, – никакой ты не калека – у тебя будет две руки, а у меня глаз, рука и нога. Вот это да! – воспрял духом Санька. – Я смогу все увидеть, рукой научусь делать все что надо, а к ноге найду классный протез.

– Мы поедем с тобой к Елизарову, – подхватил Витька эмоциональный Санькин настрой. Ему тоже вдруг захотелось пофантазировать, помечтать, окунуться в сказочные грезы, где осуществляются мечты и желания, где можно встретиться с доктором Елизаровым, который внимательно их выслушает и, конечно, поможет.

– А кто это такой? – спросил Санька.

– Мировой хирург, – невозмутимо отвечал Витек, – из костей ногу лепит только так.

– Где он живет? – поинтересовался друг.

Витька на секунду-другую замялся. Поддатый хирург тогда дал убийственный ответ, и Витек его помнил. Не станет же он говорить то же самое Саньке. И тогда Витька быстро соврал, правдоподобно и убедительно.

– В Москве. Где он еще может жить?

Потом ребята покурили, думая каждый о своем, но еще оставаясь со своими обнадеживающими мечтами.

– Спасибо, Витек, за ногу и глаз, – сказал Санька, когда сигареты были докурены, – ты настоящий друг. – Он вздохнул, облизнул губы и тихо произнес, – буду спать, хочу, чтоб все это приснилось. Давно хороших снов не видел. Все темнота и темнота.

Этот разговор заставил Витьку задуматься о многом и по-другому к себе отнестись. Он нацарапал левой рукой письмо домой. Написал правду, но не жаловался и не лил слез. Убедительно просил пока к нему не приезжать. «Нечего людей смешить и меня позорить. Я тут самый здоровый. Когда выпишут – сообщу. – Выводил Витек неуклюжие слова левой рукой. – Таньке чтоб ни слова. Я сам ей напишу».

Слово он сдержал и сообщил родителям про выписку, но срок ее назвал неделей позже. Не хотел Витюня, чтоб за ним приезжали, как за маленьким каким-то и беспомощным. Голова на месте, ноги целы, а с одной рукой даже удобней – много сумок тащить не придется. Поэтому явился он домой на целую неделю раньше, как снег на голову.

Слух о том, что Витька вернулся из Чечни без руки, облетел поселок в одночасье. Но это не удручало, не пугало и не унижало, Витек сделал вид, что все происходящее вокруг его не касается, как будто разговор вообще идет не о нем. О ком-то другом, незнакомом ему человеке.

Уже в первый день по приезде домой, когда мать не успела наплакаться от горя и счастья и отец накуриться до синевы от переживаний за искалеченного сына, Витек, побродив по дому и вокруг него, переоделся и собрался пойти погулять.

Удивленная мать спросила:

– Куда ты, сынок?

– Пройдусь, с ребятами повидаюсь, – спокойно ответил Витька.

– Как, прямо сейчас? – опешила она.

– А что тут такого? – не понял сын.

– Как же... – растерялась женщина, не находя подходящих и правильных слов, – ведь ты без руки. Стыдно как-то сразу... – Она опустила глаза и прикрыла их ладонью. – Может, подождал бы.

Слова матери ошарашили, ошпарили Витьку, как кипятком. Он словно окаменел. Лицо стало серым, злым, в глазах вспыхнул гнев. Витек почувствовал, что может выйти из себя, накричать на родителей, наговорить под горячую руку им много обидных и нехороших слов. Вообще, получится не возвращение домой, а трам-тара-рам. Черт знает что!

Витька собрался с духом и как можно спокойнее сказал:

– Мама, мне некого стесняться и бояться. И прятаться по подполью не собираюсь. Конечно, я не герой, но воевал честно. А то, что случилось со мной, то от этого никто не застрахован. Это – война. На войне даже убивают, думаешь, мне легко? Одному Богу известно, что я пережил. Но когда увидел своих сверстников с перебитыми позвоночниками, без рук, без ног, слепых, то я понял, что моя рука – это такой пустяк, что о нем не стоит даже думать. Поэтому никакой я не инвалид. Я здоровый полноценный человек. И вы это тоже должны для себя уяснить. Ваш сын не калека. Не ка-ле-ка, – по слогам повторил он. – Поймите это наконец и расскажите всем.