Здравствуй, нежность - [35]
Моя бабушка была большой модницей. Мы частенько смеялись над ее страстью к шляпкам, которые она заказывала в Париже у знакомой модистки по имени Полетта. Мне рассказывали, что когда немецкие солдаты находились уже на подступах к Парижу, вся наша семья спешно покинула столицу, но бабушка внезапно потребовала вернуться, потому что забыла дома свои любимые шляпки. Я так и не понял, была ли эта история правдой или же выдумкой, наглядно демонстрировавшей высшую степень кокетства этой удивительной женщины, которая даже в военное время не мыслила себя без своих шляп…
Еще моя бабушка очень любила витать в облаках. Как говорила моя мать, «у нее в голове всегда было пятьдесят человек». Она любила вдоволь посмеяться вместе со своими подругами, которые, как я сейчас припоминаю, были одна другой экстравагантнее. Например, одну даму по имени Мари Фошеран однажды даже пришлось завернуть в персидский ковер и срочно доставить в психиатрическую лечебницу, поскольку она угрожала моему дедушке револьвером. Или некая Одетта Скотт, которая была чуть старше Мари. Когда началась война, ей должно было быть лет сорок или около того. Всякий раз при встрече с подругами она упорно доказывала, что получила целую кучу наград за неоценимую поддержку движения Сопротивления. Она называла себя подругой Уинстона Черчилля, а также одной из немногих женщин, которым было разрешено служить в парашютно-десантных войсках. В ходе одной из боевых операций во Франции она якобы приземлилась с парашютом в какой-то болотистой местности, в самую гущу немецких войск. Но, несмотря ни на что, ей удалось усыпить бдительность противника и укрыться в ближайшем пруду, где она просидела несколько часов подряд, причем дышать ей приходилось через бамбуковую трубочку. Разумеется, ее храбрость и неизменная бравада мгновенно сделали ее знаменитостью и вызвали восхищение даже при дворе королевы Англии. Она стала близкой подругой короля Георга VI и наследной принцессы Елизаветы. А еще ее якобы часто приглашали в Букингемский дворец, поэтому она запиралась у себя дома и плотно закрывала ставни, давая тем самым понять, что действительно отбыла в Лондон. «Вернувшись» из одного такого путешествия, она даже рассказывала моей бабушке о том, как сидела в одной карете с королевой. Одетта, именовавшая себя не иначе как леди Скотт, всегда тщательно следила за собой: ее макияж был безупречен, а прическа идеальна. В довершение ко всему она старалась говорить с сильным британским акцентом, избегая тем самым всевозможных каверзных или нежелательных вопросов о своем героическом прошлом.
Но однажды к нам в Мальзерб заглянул давний друг моего деда, который действительно служил в Королевских военно-воздушных силах Великобритании. По странному стечению обстоятельств леди Скотт тоже гостила у нас, но видела она этого человека впервые, а потому даже не догадывалась о том, что тот был ветераном войны. Когда за ужином речь зашла о движении Сопротивления, леди Скотт принялась самозабвенно рассказывать свою историю с парашютом и бамбуковой трубочкой. По мере развития сюжета ветеран то краснел, то бледнел — словом, выказывал все признаки крайнего раздражения. Наконец, не в силах больше сдерживаться, он вскочил и потребовал немедленно избавить его от выслушивания подобной несусветной чепухи. Леди Скотт мигом умолкла и, кажется, с того злосчастного дня больше не появлялась в нашем доме.
Что же касается моего дедушки, то он родился 25 июня 1900 года в семье зажиточных промышленников, проживавших на севере Франции, в городе Бетюн. Дед всегда очень гордился тем, что был рожден в XIX веке (по его мнению, нулевого года не существовало). Его противоречивый характер совмещал в себе как оригинальность и новаторский дух, так и ужасающую придирчивость. Мне рассказывали, что дедушка познакомился с бабушкой на свадьбе в Сен-Жермен-ан-Ле, на следующий день после того, как началась Первая мировая война. Юная Мари из департамента Ло сразу же покорила сердце деда, и спустя несколько дней он уже мчался к ней на своем мотоцикле из Бетюна в Кажар.
Каждый четверг, в выходные и весь август месяц, дедушка с бабушкой встречали своего любимого внука. Бульвар Мальзерб был для меня божественным уголком, о котором я до сих пор храню множество приятных воспоминаний, исполненных нежности и беззаботного веселья. Это было настоящее убежище, укрывающее меня от всевозможных испытаний и тягот. Возможно, этот дом оберегает меня и по сей день. Кто знает, быть может, именно Пьер и Мари Куаре являются истинными спасителями наследия Саган, ведь они так любили и берегли меня — ее единственного сына!
Также на бульваре Мальзерб проживала всеми нами любимая Джулия Лафон. Дедушка с бабушкой приютили девушку, выросшую где-то в глухой деревушке департамента Ло, и та решила остаться в их доме гувернанткой. Она помогла вырастить Сюзанну, Жака и Франсуазу, а позднее и меня. Помнится, стоило мне только подхватить грипп (а это непременно случалось, особенно зимой), Оскар сажал меня в машину и отвозил на бульвар Мальзерб, где дедушка с бабушкой оказывали мне всегда поистине королевский прием. Потом начинали лечить меня овощным бульоном, настоем чабреца и камфорным маслом, при этом внимательно следя за изменениями моей температуры.
Яркая, насыщенная важными событиями жизнь из интимных переживаний собственной души великого гения дала большой материал для интересного и увлекательного повествования. Нового о Пушкине и его ближайшем окружении в этой книге – на добрую дюжину диссертаций. А главное – она актуализирует недооцененное учеными направление поисков, продвигает новую методику изучения жизни и творчества поэта. Читатель узнает тайны истории единственной многолетней, непреходящей, настоящей любви поэта. Особый интерес представляет разгадка графических сюит с «пейзажами», «натюрмортами», «маринами», «иллюстрациями».
В книге собраны очерки об Институте географии РАН – его некоторых отделах и лабораториях, экспедициях, сотрудниках. Они не представляют собой систематическое изложение истории Института. Их цель – рассказать читателям, особенно молодым, о ценных, на наш взгляд, элементах институтского нематериального наследия: об исследовательских установках и побуждениях, стиле работы, деталях быта, характере отношений, об атмосфере, присущей академическому научному сообществу, частью которого Институт является.Очерки сгруппированы в три раздела.
«…Митрополитом был поставлен тогда знаменитый Макарий, бывший дотоле архиепископом в Новгороде. Этот ученый иерарх имел влияние на вел. князя и развил в нем любознательность и книжную начитанность, которою так отличался впоследствии И. Недолго правил князь Иван Шуйский; скоро место его заняли его родственники, князья Ив. и Андрей Михайловичи и Феодор Ив. Скопин…».
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.