Здравствуй, Фобос! - [20]

…Заседание после перерыва провели в таком же деловом и оперативном духе, как утреннее. Выступающие говорили сжато, по сути. Все знали: их «слушают» компьютеры логического анализа и прямо по ходу докладов и прений, «в реальном масштабе времени» делают выводы, отделяют зерно от шелухи. Давно уже после ученых форумов не выходили увесистые тома «материалов»: машины давали экстракт, а он занимал считанные страницы. Среди молодежи считалось хорошим тоном составить выступление так, чтобы компьютер почти ничего из него не выбросил. Лишь отдельные чудакиретрограды издавали за свой счет фолианты старого образца, с полным изложением всех дискуссий, расшаркиваний или словесных драк с оппонентом. Но это было всего-навсего самоутешением. Ученый мир принимал в расчет только экстракты. Машины, одинаково равнодушно относившиеся к мировой знаменитости и к желторотому студенту, различали говоривших не по титулам, а по интонационным характеристикам. Короткие, как военный рапорт, сводки выявляли истинную ценность докладов. В компьютерном изложении нередко какой-нибудь Нобелевский лауреат выглядел недоучкой рядом с провинциальным магистром. Бывали и вовсе позорные результаты. Например, машина печатала следующее:

«В выступлении, продолжавшемся 32 минуты 47 секунд, профессор Икс дал развернутую справку по истории вопроса, не коснувшись сути».

И все…

Итак, заседание прошло своим чередом. Представители Японии показали изящнейшего, с крысу размером, микроробота, предназначенного для гигиенического ухода за жилым помещением корабля или станции. Пущенная на сцену, «крыса» насмешила всех крайней суетливостью, а также тем, с каким паническим стрекотом и миганием огоньков она высушила специально пролитую воду и подобрала хлебные крошки… Космические медики Пакистана привезли на конгресс удивительное устройство, позволявшее делать сложные хирургические операции в невесомости; и даже Ямайка, не имевшая своего космофлота, но активно участвовавшая в совместных программах, изготовила некие пилюли на основе традиционных народных средств, возвращавшие бодрость после перегрузок. Акопян, да и прочие члены делегации только на этом конгрессе вполне ощутили, какое интересное на Земле стоит время: «летают» чуть ли не все страны! Бразилия строит самые большие в мире орбитальные энергостанции, Индия вместе с Австрией налаживают переброску ледяных астероидов в безводные районы Земли, а космонавт, впервые ступивший на спутник Юпитера Ио, оказался родом из Республики Вануату… Как все-таки преобразило мир благословенное разоружение! У этого почтенного африканца, вещающего с трибуны конгресса о достижениях внеземной вирусологии, докторское звание и два месяца собственного «налета» в космосе — а на щеках ритуальные надрезы, обозначающие положение в племени…

Несколько раз конференц-зал озарялся мягким, но мощным светом из скрытых источников. В соседнем помещении работали фотокорреспонденты. Они могли не входить в зал, чтобы сделать снимки, — изображение передавалось через видеоканалы. Телекамеры, похожие на любопытных птиц, вертели головами, пристроившись на карнизах и ступенях, в специальных нишах…

Наконец председательствующий объявил тему завтрашней встречи — гипноз и психотерапия в космонавтике — и закрыл заседание. Только тогда, вместе с товарищами перебравшись в кафе, Акопян сумел рассказать им о случае в игровом павильоне. Тарханов возмутился бездеятельностью полиции: «И это при их техническом оснащении», — Марина просто испугалась и заявила, что ждет не дождется, когда все они окажутся за пределами «этой проклятой бандитской страны», Волновой усмехнулся многозначительно и мрачно, а затем спросил:

— Ты уверен, что это была именно попытка ограбления?

— Хозяин говорит, что не в первый раз!

— Совпадение уж больно странное… — пробормотал Игорь Петрович и больше на эту тему не распространялся, зато Семен не упустил случая объявить:

— У комиссара Мегрэ рождалась новая версия…

Они выпили кофе с сандвичами, после чего Сурен снова взбудоражил всех, заявив, что приглашен хозяином павильона на вечер — сыграть еще раз.

— Ну это я тебе просто запрещаю! — отрубил Волновой.

— Вроде бы взрослый человек… — удивилась Марина.

Тарханов жестко уточнил:

— Лечение тут дорогонькое, нехорошо разорять родное посольство!..

— Да ничего не будет! — уговаривал бортинженер, в котором взыграл азарт, достойный пушкинского Германна. — Во-первых, снаряд дважды в одну воронку не попадает. Во-вторых, там сейчас полно народу: Майкл собирается обставить мою игру, как рекламное шоу. А в-третьих, я буду не один: приглашаю всех присутствовать при моем триумфе!

— Уже и триумфе, — проворчал Волновой: было видно, что он сдается. Тем более главу делегации не мог не заинтересовать автомат, воспроизводящий сцену на Фобосе…

Майкл не обманул. Когда электромобиль подкатил к павильону, там волновалась изрядная толпа. Солнце зашло по-южному быстро, наступил теплый бархатный мрак. Вся громадная дуга побережья искрилась белым огнем, затмевавшим звезды; на рейде двигались грозди светляков, оттуда долетала музыка: сияли нарядные пляжные кафе, бары, «кабинки для влюбленных», — но самым ярким пятном был этот залитый светом прожекторов песчаный «пятачок» перед павильоном. Осветительную аппаратуру притащило телевидение. Камеры включились сразу после того, как машина с советскими делегатами пересекла границу освещенного пространства. Засверкали «блицы» фотокоров. Марина улыбалась точно кинозвезда, благо зубы у нее были собственные белые и ровные.