Здравствуй, Фобос! - [18]

На чистейшем, сверкающем белизной пляже (мусор дважды в день убирали специальные машины) Сурен зашел в шестигранную прозрачную ограду пресноводного бассейна, с наслаждением разделся и окунулся. Вместо платы опять-таки сунул в щель карточку постояльца: компьютер отеля прибавит, что следует, к счету… Как раз напротив бассейна у обочины стояла полицейская машина, и черный «орикс» медленно проехал мимо.

До конца перерыва оставалось еще минут сорок… Акопян повертелся под струями теплого воздуха, выпил стаканчик ледяного сока папайи, оделся и, уже собираясь садиться в машину, заметил метрах в тридцати от бассейна, возле самого прибоя, будто слепленный из цветных леденцов павильон игровых автоматов. Он так и переливался на солнце. Пляж был малолюден, редкие отдыхающие героически загорали на матрацах с названиями гостиниц или дремали в шезлонгах под тентами; очевидно, павильон тоже пустовал.

Бортинженер, человек подвижного и пытливого ума, любил играть с механическими партнерами. Ему нравилось противопоставлять свою ловкость, смекалку, сообразительность скучному педантизму машины, ее безмозглому упорству и удручающей повторяемости реакций. Он считал, что любой автомат, даже компьютер, можно обыграть — и, как ни странно, всегда оставался в выигрыше. То ли действительно «армянская хитрость» оказывалась сильнее машинных программ; то ли (по мнению некоторых близких к Акопяну людей, в частности, жены) просто в присутствии Сурена разлаживались тонкие механизмы. Такое уж у человека биополе…

Он вошел в павильон. В самом деле ни души. Изменились «однорукие бандиты»[5] за последние тридцать лет, со времен Суреновой юности. Хоть и такие же размалеванные, и так же мигают елочными огнями бесчисленных лампочек, только тематика другая. Исчезли «звездные войны», «ракетные атаки» и тому подобные военные сюжеты. На их место пришли игры не менее захватывающие, однако вполне мирные: «космолет в метеоритном рое» (расстреливай на здоровье, только не вражеские танки или самолеты, а блуждающие в пространстве глыбы!), «точная стыковка», «планетоход в марсианских ущельях»… Знамение времени! Здесь было то же самое. Сурен огляделся в поисках чего-либо необычного… и остолбенел.

Перед ним было нечто вроде телевизора с объемным изображением. Сумрачное звездное небо, на четверть занятое пятнистым диском багровой планеты; стена хмурых коричневых скал, пробитая удивительно правильным отверстием; нависающий скальный козырек… Да это же Фобос! «Его» тоннель! Все воспроизведено до мелочей по кадрам из видеофильма… Интересно: пошла ли эта электронная игра по Америке сразу после возвращения «Вихря», когда знаменитую пленку смотрел на телеэкранах весь мир, или ее придумали в Майами только сейчас, в связи с приездом советской делегации на конгресс? С них станется, бизнесмены — ребята оперативные…

О, вот и фигурка в скафандре на каменной осыпи! Ростом с палец, но на личике видны черные усы… Живой Акопян невольно развеселился, глядя на свою микрокопию. А каковы правила игры?..

Сурен, с грехом пополам понимавший английский, прочел под экраном:

«Вы можете стать обладателем главной тайны Солнечной системы — загадки галактических бродяг, посетивших в незапамятные времена спутник Марса Фобос. Что скрывает искусственная пещера? Кроме того, вас ждет приз в 1000 долларов».

Рядом находился наборный диск с цифрами и буквами — как на старинном телефоне — и рычаг, поворачивавшийся в любую сторону.

Изучив правила, бортинженер бросил в манетоприемник двадцать центов (карточка отеля тут была бесполезна), и над равниной Фобоса зажглась надпись «Игра». С помощью рычага Сурен «оживил» фигурку космонавта, заставил ее вскарабкаться на стену и войти в отверстие. Сразу же внутри скалы высветился очень натуральный ход с перилами. Акопян ввел «себя» в тоннель, затем в глухую кубическую комнату. Теперь, если он правильно наберет на диске комбинацию из семи цифр и пяти букв, — можно будет проникнуть дальше, узнать «главную тайну Солнечной системы» и заодно огрести тысячу долларов. Но шанс на удачу — один из миллионов. Игра чисто вероятностная, здесь не помогут ни ловкость, ни терпение…

Он начал набирать комбинацию…

Человеку трудно справиться со слепой и капризной вероятностью. Для этого надо быть по крайней мере столь же «случайным» и непредсказуемым в поступках. Случайность, помноженная на случайность, дает подчас хороший результат. Однако в любое свое действие мы неизбежно вкладываем смысл. Хотя бы условный. Набирая цифры и буквы, Акопян невольно сочетал в одном ряду свой возраст… любимое число 4… магическую семерку… затем инициалы жены, начальную букву имени сына… «Чистой» случайности не получилось. Погасла надпись «Игра», закрылся таинственный ход, куколка в скафандре вернулась на свое место — ожидать более счастливого игрока…

Сурен глянул на часы. Времени еще хватало — машина доставила бы бортинженера во «Флориду» за десять минут. Двадцатицентовик был последний — он отдал всю мелочь детям в бедном квартале, — а бумажные деньги автомат не разменивал. Надо было идти к хозяину.

Из-за малолюдья тот даже не выходил к конторке, а дремал в своей комнате — крепкий веснушчатый молодец ирландского типа, не обременявший мускулистое тело ничем, кроме шорт, сандалий и легкой шляпы. Под его рукой лежал на столике выносной пульт маленького телевизора, с кнопками и клавишами. Сам телевизор стоял на тумбочке напротив; показывали балет. Мухи вились над откытой банкой пива. Акопяну пришло в голову, что владелец автомата «Фобос» должен узнать оригинал своего малютки-манекена, но молодец и ухом не повел…