Здоровье и счастье ребенка - [13]

Основная черта: они все оказывались страшно недоразвитыми, и последующие их воспитание и образование были неэффективными. Если дети возвращались в человеческое общество после 5–6 лет плена, то их с трудом удавалось выучить ходить вертикально и говорить несколько десятков слов.

Противоположные попытки — ускорить развитие — не были столь демонстративны, но и методология их не установилась. Видимо, все дело в дозировке воздействий: они, как мы уже не раз говорили, должны опережать созревание, но не слишком, и не перегружать мозг неприятными эмоциями.

Есть несколько крупных научных авторитетов, уже давно настаивавших на возможности развить интеллект путем ранних целенаправленных усилий. Прежде всего, советский психолог Лев Семенович Выготский, книга которого «Мышление и речь» вышла в 1934 г. через несколько месяцев после его смерти. В ней он доказывал, как важно рано учить детей понимать речь и говорить. «Когда ребенок не знает названий вещей, он как бы не видит их».

Крупнейший психолог Пиаже еще в 30-х годах описал стадии, которые проходят дети в познании окружающего мира. Он выдвинул своеобразный тезис: «Чем больше ребенок видит и слышит, тем больше он хочет увидеть и услышать». По-современному: информированность порождает жадность к информации. Есть оптимальное соотношение «порции нового» к уже накопленному. Если нового много, оно не воспринимается, так как внимание устает, человек теряет нить. Нового слишком мало — следить надоедает, скучно. Искусство или наука обучения заключается в том, чтобы выбрать дозу. Это касается и взрослых, но у детей — особенно важно, так как дозированное воздействие на малыша ведет не просто к накоплению сведений, а формирует его мозг, влияет на способности последующего восприятия.

Очень большие исследования по раннему обучению проведены в 60-х годах в Гарвардском университете в США. Ученые Бэртон Уайт, Дж. Брунер и другие разработали специальную методику, позволяющую количественно оценивать уровень интеллекта и социализации. Они начали с шестилетних и обнаружили очень большие различия в развитии. Анализ показал, что эти различия определяются условиями семьи, качеством материнского воспитания. Все зависит от того, сколько времени и умения у матери. Умение — это доза информации и форма ее преподнесения. После этого было взято под наблюдение несколько сот двух-трехлетних ребятишек, тщательно определены их семейные условия. Через 3–4 года были получены следующие результаты: все дети, которых рано и правильно учили, стали отличниками, а в контрольной группе отлично успевали только 10 %.

Вот краткие выводы из их работ. Основы интеллекта закладываются в первые годы. К четырем годам есть уже половина интеллекта 17-летнего, к шести годам — 2/3. Темпы дальнейшего нарастаний интеллекта определяются его исходным уровнем перед школой. Если он низок, усилия учителей будут недостаточно эффективны. Впечатление, что школа не прибавляет некоторую сумму информации к дошкольному уровню, а умножает его на определенный коэффициент. Именно поэтому с возрастом разница в интеллекте увеличивается.

Исследование детей, воспитанных с рождения в круглосуточных яслях, дало самые низкие показатели. Гигиена и правильное кормление питают тело, но не разум. (То же показали наблюдения нашего В. М. Белова за маленькими питомцами детдомов: такое впечатление, что они отстали безнадежно.)

Следующим шагом был эксперимент. Энтузиасты-педагоги организовали систематические занятия с маленькими, индивидуально или в группах по 3–5 человек. Результаты подтвердили ожидания — возрастание интеллекта прямо зависело от возраста и затраченного времени,

Достаточно ли это серьезно? Похоже, что да. У истоков стоят солидные имена психологов. Теоретические посылки несомненны: функция формирует структуры растущего мозга. Но у скептиков, пожалуй, достаточно оснований сомневаться: мало ли было всяких увлечений!

У нас имеется уникальный опыт раннего воспитания: Никитины. Лена Алексеевна и Борис Павлович Никитины имели семерых детей. «Экспериментальных детей», можно сказать без преувеличения и в самом хорошем смысле. Родители проявили ум и смелость, которые сочетались с огромной любовью и осторожностью, поэтому эксперимент был абсолютно безопасным. «Метод Никитиных» и их имя в 60-70-х годах не сходили со страниц газет.

Меня они всегда интересовали. Сначала читал восторженные хвалебные статьи журналистов, потом ругательные — медиков и педагогов, потом некоторое время длилось молчание, затем — снова интерес. После моей статьи в «Неделе» «Умные дети» (январь 1972 г.) получил письмо от Никитиных и состоялось заочное знакомство. Потом я поехал к ним посмотреть сам. Провел там день, получил массу впечатлений и информации. Они жили в Болшево — пригороде Москвы, тогда многие знали их дачный домик.

Был поздний октябрь, снежок. Борис Павлович и трое средних ребят встретили меня на перроне. Одеты они были соответственно идеям — по-летнему. Потом я увидел все то, что Никитины пишут о себе, рассказывают на лекциях и показывают в фильмах. Пересказывать не буду. Вот сумма впечатлений, если предельно кратко.