Здесь жила Нефертити - [2]

В династической истории того времени многое остается неясным. Из документов, дошедших до нас, мало что удается узнать. Мы не можем даже с полной уверенностью утверждать, что Аменхотепу III в юности был уготован трон. Косвенным доказательством тому служит его брак с некой Тии — женщиной нецарской крови, которая в нарушение всех обычаев и традиции стала главной женой царя. Как известно, фараоны обычно женились на своих ближайших родственницах, чтобы сохранить чистоту крови». Наследниками престола объявлялись дети от этого брака.

Надписи на скарабеях — изображениях священных жуков, посвященных богу солнца, свидетельствуют, что Аменхотеп III считался со своей супругой больше, чем это было принято, и притом не только в семейных делах. Подобное пренебрежение к древним установлениям, естественно, вызвало неудовольствие советников фараона и жречества, т. е. тех кругов, которые обычно ближе всех стояли к царю. Они чувствовали себя обойденными.

Так как Аменхотеп IV был сыном Аменхотепа III от Тии, то неприязнь придворных кругов распространялась и на него Стареющий отец, но давнему обыкновению предков, назначил своего сына соправителем, а сам, возможно, почти отстранился от повседневных забот, связанных с управлением страной. Таким образом, к власти пришли ненавидимые знатью и жречеством Аменхотеп IV и Тии, к мнению которой, видимо, прислушивался и сын.

Но, конечно, в последующих политических событиях решающую роль играли не личные отношения между отдельными людьми или даже настроения тех или иных влиятельных группировок, а гораздо более серьезные и глубокие противоречия, причины которых следует искать в особенностях исторического развития страны.

Глава рабовладельческой деспотии — фараон представлял интересы крупнейших землевладельцев, т. е. знати и жрецов. Именно они больше всего были заинтересованы в грабительских походах. На них опирался фараон, считавшийся верховным собственникам всей страны и всего ее населения. Но в действительности верховные сановники, наиболее влиятельные полководцы и высшие круги жречества ограничивали его власть, причем силы жрецов основывалась не столько на богатстве, сколько на религии. Именно идеологическое влияние позволяло им играть важнейшую, в иных случаях даже решающую политическую роль в жизни страны. Фараоны не могли не считаться со знатью и жрецами и в первую очередь фиванскими. Но в то же время между ними шла, не ослабевая, то разгораясь, иногда скрытая, а иногда явная борьба за власть. Жрецы и старая поместная знать, из среды которой обычно выходили династии номархов, т, е. правителей отдельных областей — номов, стремились избавиться от опеки и контроля царя-деспота. Номархи были для царя тем более тягостны, что обычно они одновременно носили сии верховных жрецов местных богов. Таким образом, если фараон желал обезвредить своих политических противников, ему следовало в первую очередь лишить номархов их основной силы — идеологического влияния. На этом пути он неизбежно должен был вступить в конфликт с древними религиозными верованиями и традиционной теологической системой.

Но и другие причины, в которых он, конечно, не отдавал себе отчета, побуждали молодого царя Аменхотепа IV бороться с верованиями предков, Его предшественники на протяжении многих десятилетий создали огромную империю. По существу, это была первая «мировая» империя в истории человечества. Естественно, ей должна была соответствовать и идеология, которая в ту отдаленную эпоху, прежде всего, проявлялась в форме религии. Но древняя религия долины Нила с ее чисто египетскими характерными чертами, десятками местных богов и их очень сложной иерархией была непонятна и чужда населению завоеваниях стран.

Уже в первые годы после своего воцарения Аменхотеп IV вводит культ нового бога Атона, почитавшегося в образе солнечного диска. Впрочем, в этом изобретательность фараона была не так уж велика. Солнцу под именами Ра, Атум, Гор всегда поклонялись в Египте. В некоторых номах бог Солнца почитался как верховный бог, создатель всего сущего.

Свои реформы Аменхотеп IV проводил постепенно. Вначале культ Атона сосуществовал с культом старых богов, но Атону, верховным жрецом которого стал сам фараон, отдавалось предпочтение. В честь его воздвигали храмы и святилища, ему приносили обильные дары. Таким образом, жрецы других богов, привыкшие к богатым дарам и приношениям, чувствовали себя обойденными. Для того чтобы подорвать влияние знати, царь стал назначать на важнейшие должности и посты и приближать ко двору людей отнюдь не родовитых. Естественно, подобные мероприятия обостряли и без того далеко не дружелюбные отношения между фараоном и господствующими слоями.

На шестом году своего правления Аменхотеп IV решил раз и навсегда разделяться с оппозицией. Он объявил Атона единственным богом, культ других богов упразднил, закрыл их храмы и. вероятно, изгнал оттуда жрецов. Имена богов старательно стирались и соскабливались, особенно имя Атона, главного бога Фив, жрецов которого фараон не без основания причислял к своим злейшим врагам. Ненавистное слово «Амон» было изъято даже из собственного имени фараона, ибо Аменхотеп означает «Амон доволен». Отныне Аменхотеп IV называл себя Эхнатон — «Угодный Атону». Не желая оставаться в городе, бывшем оплотом его врагов, он покидает столицу своих предков и отправляется на север. Здесь, на прибрежной равнине, окруженной горами и открытой с запада со стороны Нила, в 450 км от Фив, Эхнатон повелел основать новую резиденцию Ахетатон — «Горизонт Атона». Эта местность по имени племени бедуинов Беки Амраи называется Тель-эль-Амарной. Поэтому Ахетатон теперь также называют Тель-эль-Амарной, а время правления Эхнатона — Амарнским периодом. С невероятной быстротой здесь был сооружен великолепный дворец, за ним — еще один, и затем в течение двух-трех лет вырос целый город с кварталами, застроенными богатыми домами и храмами, и трущобами, где теснились жалкие халупы бедняков, чьими руками создавался новый город.