Здесь покоится наш верховный повелитель - [4]

– Ну и болтушка же ты, Нелл. Последи за собой. Это был конец Долгого парламента, и генерал выступил за короля.

– Это было не так уж давно, Роза, и на этот раз король вернется. Вот уж будет веселье! В парке Ковент-гарден будут гулянья, Роза, и ярмарка откроется, и танцевать будут прямо на улицах под музыку скрипача!.. Ой, Роза, мне так хочется танцевать, что я готова вскочить и плясать прямо сейчас.

– Лежи тихо.

Нелл помолчала. Потом снова не выдержала:

– Ты чего-то боишься, да? Опасаешься маминого «дома»? – Она прижалась к сестре. – Почему, Роза? – спросила она немного погодя с сочувствием. – Почему?

Это был один из тех редких моментов, когда Нелл признала, что она младшая сестра, и просила, чтоб ее утешили. Прежде такие моменты бывали чаще.

Роза объяснила:

– Мы должны зарабатывать на жизнь, Нелл. А у таких, как мы, не так уж велик выбор.

Нелл, соглашаясь, закивала, они замолчали. Вскоре она спросила:

– А мне что придется делать в мамином доме, Роза?

– Тебе?.. Ну, тебе еще немного лет. Кроме того, ты слишком мала даже для своего возраста. Право, тебе не дать больше восьми. Попридержи язычок – и тогда никому не догадаться, сколько тебе лет. Но язык твой – враг твой, Нелл. Держи лучше его за зубами.

Нелл высунула язычок и крепко сжала его пальцами, как она это делала в раннем детстве.

– Тебе будет не так уж плохо, Нелл. Сперва тебе придется только подавать джентльменам крепкие напитки.

Сестры молча прижались друг к другу, радуясь тому, что во всех испытаниях одна из них всегда сможет рассчитывать на другую.

Нелл была на улице, когда проезжал король, возвращаясь домой. Никогда в своей жизни она не видала такого великолепия.

Она забралась на крышу и позвала Розу и кузена Уилла последовать за ней, чтобы получше разглядеть все, что можно.

Глаза Нелл загорелись от возбуждения, когда другие, следуя ее примеру, стали взбираться на крышу, чтобы занять место рядом с тремя оборвышами. Нелл толкалась, пытаясь сохранить за собой выбранное ею место, и испускала такие потоки брани, что окружающие поначалу страшно оскорбились, а потом только потешались. Она открыто выражала свое недовольство; все это было для нее привычным делом: она знала силу своего язычка, который заставлял людей в конце концов улыбнуться.

Оттуда, где она стояла, ей был виден на холме Ладгейт собор Святого Павла, возвышающийся над неприбранным центром города, где лачуги теснились вокруг красивых домов, как нищие у юбок благородных дам. Даже широкие улицы были в таких рытвинах, что их необходимо было мостить заново; а маленькие улочки и переулки просто утопали в грязи и помоях. Тяжелые запахи из пивоварен, мыловарен и сыромятен наполняли воздух, но Нелл их не замечала: это были знакомые запахи. На реке виднелись самые разнообразные суда – баржи, лодки, ялики и все прочее, что могло держаться на воде. Оттуда доносились музыка, крики и смех. В этот день все, казалось, хотели от радости перекричать соседей.

По всем церквам города звонили колокола, выбоины на мостовых скрывали цветы, рассыпанные по всему пути следования короля, гобелены свешивались из окон и с балконов. В фонтаны было налито вино. Казалось, все поздравляли друг друга с таким торжественным событием.

От Лондонского моста шествие направилось к Уайтхоллскому дворцу. Там можно было видеть благородных дам и кавалеров, титулованных особ, окружавших короля.

Нелл подпрыгивала от возбуждения, а Роза и Уилл не раз говорили ей, что если она не уймется, то свалится с крыши.

Но она их не слушала; к тому же приветственные крики заглушали даже перезвон колоколов. Потом она увидела, что проезжает король – высокий и очень смуглый, настоящий «черный мальчишка»; шляпу с перьями он снял и держал в руке, а его черные локоны падали ему на плечи. Толпы людей громкими криками, до хрипоты, приветствовали его, а он раскланивался и улыбался.

Казалось, что его темные глаза видят каждого в отдельности. Нелл то и дело слышала вокруг себя шепот: «Он мне улыбнулся. Клянусь, это так. Он посмотрел на меня… и улыбнулся. Ой, вот это день! Король вернулся домой, и теперь Англия снова заживет весело».

Позади короля двигались все те, кто последовал за ним из самого Рочестера, полные решимости сопровождать его в столицу, выпить за него вина из лондонских фонтанов и показать, что не только жители Лондона довольны возвращением короля к себе домой.

Нелл молча разглядывала людей в процессии, движущейся позади короля. Ей хотелось быть одной из тех благородных дам, которых она видела проезжающими мимо нее верхом. Ее маленькие ножки выглядели бы так прелестно в серебряных туфельках! А как было бы замечательно сменить юбку из грубой ткани на бархатное платье! Ей захотелось немедленно расчесать свои запутанные кудряшки, чтоб волосы легли такими же красивыми локонами, какие были у проезжавших дам.

Розу тоже томили тайные желания. В последнее время она очень изменилась – стала скрытной. Теперь Роза работала в доме матери и примирилась с этим. Она была хорошенькой девушкой, и многие мужчины, приходившие в их дом, просили позвать мисс Розу. Нелл, торопясь от стола к столу с крепкими напитками, старалась увернуться от посетителей, пытавшихся схватить ее; она не могла заставить себя молчать и знала, что и как сказать, чтобы не прельщать собиравшихся в подвальчике матери мужчин с безобразно похотливыми лицами, а злить их так, что им больше хотелось поколотить эту озорную девчонку Нелл, чем приласкать ее.