Здесь обитают чудовища - [64]

– По-моему, мы ничего не в силах сделать сверх того, что уже сделано. Она сказала, что Силы Тьмы могут заставить людей служить себе. И я видел там, вероятно, как раз таких. Не знаю, как долго продержится защитный барьер.

Она кивнула.

– Главное – не то, что ты сказал, а о чем промолчал. Ну что ж, бывали в жизни и хорошие времена. Но для вас, молодых, было б лучше, если бы вы пожили подольше. Жаль, что Джеремайя не ушел с Ритой, да и песик тоже. Нехорошо, что славным зверушкам придется быть с нами. – Она тяжело вздохнула и взяла у него пустую плошку.

Нику безумно хотелось добраться до своей убогой постели и лечь. Но кто знает, когда рухнет установленный Ритой защитный барьер? Не мешало бы взглянуть, что делается снаружи.

С трудом он поднялся на ноги и побрел к выходу из пещеры, а потом дополз до сторожевого поста. Пулемета-призрака не было, но в футах пяти от Ника висело светящееся облако, хорошо видимое в темноте. Если что-нибудь и двигалось за этой завесой, Ник ничего не мог рассмотреть.

Впрочем, он ничуть не сомневался, что они все еще здесь. И будут выжидать, пока не падет преграда. Когда же это случится – иллюзии, которые нельзя долго поддерживать, и затем…

Ник положил руку на каменную глыбу, уронил на нее голову и прикрыл глаза. Однако он не мог закрыть доступ своим мыслям. Рита и Герольд были правы: эти упрямые англичане, он, Линда – все они погибнут ни за понюшку табака. Он не верил, что Авалон несет зло.

Исходящее от анка излучение едва его не убило, но в нем не было зла. Просто он сам, такой, каков он есть, слишком хрупок, слишком слаб для того, чтобы принять столь мощный поток энергии.

Теперь Тьма затопляет страну. Только в городе, только в местах, наделенных свободой Авалона, останется свет. А отвергнувшие свет открыли ворота Тьме. Попытавшись по-своему воспользоваться даром света, они, как сказала Рита, сами навлекли на себя беду.

Но почему же Герольд подсказал Нику то, что привело его к открытию этой силы? Конечно, не случайно; возможно, он хотел Ника испытать – и Ник не выдержал испытания, неверно распорядившись открытием. Вполне могло быть и так.

В любом случае теперь ему придется встретить свою участь и постараться сделать это достойно. Быть может, Рита была так же права, желая им быстрой смерти – лучшего, что могла пожелать.

Ник задумался о смерти. Что это – конец или же начало? Никто не знает, люди лишь надеются на лучшее, и он в том числе. И какая-то часть его души страшится полного уничтожения более всего на свете. Смерть может представлять собой покой лишь в таком мире, как этот.

– Николас…

Он поднял голову. В отблесках светящейся стены Ник увидел Хадлетта, хотя и не смог разглядеть выражения его лица.

– Да, сэр?

– Сэм сказал, ты был в городе. Что там внутри?

Борясь с усталостью, Ник рассказал о стенах и улицах, о дверях с рисунками, которые проявляются, стоит коснуться их рукой, и, наконец, об огромном анке и потоке излучаемой энергии, которая в состоянии убить человека, если он не готов ее воспринять.

– Вписанный в окружность крест, – повторил викарий. – Да, ключ к бессмертию, как называли его египтяне, вкладывая в руки своим богам. Источник энергии, которую могут поглотить лишь те, кто ей подчинится.

– Они не несут в себе зла, – ответил Ник. – Я видел зло и знаю, что в городе его нет.

– Да, это не зло, и все же оно требует отказа от собственной воли, от своего «я».

– Чего требует также и наша религия. – Ник сам не знал, откуда он взял эти слова.

– Но это старый путь, с которого мы давным-давно свернули. Николас, подчиниться этой силе – значит предать все то, во что мы сами верим.

– Или обнаружить, что, в сущности, есть один-единственный источник, из которого берут начало многие реки… – Ник опять осознал свои слова лишь после того, как их произнес.

– Как ты сказал? – резко и требовательно переспросил викарий.

16

Ответить Ник не успел – из-за светящегося барьера донесся звук, который он уже слышал раньше: неодолимый, разламывающий голову зов, что увел за собой захвативших Ника в плен бродяг. Он прижал к ушам ладони, но звук этот словно рождался у него в мозгу.

Только на сей раз зов не был столь требовательным. Ник стиснул зубы, противясь властному призыву. В слабом свете он видел, как, затыкая уши, скорчился на камнях Хадлетт, уткнувшись в колени седой головой.

Не поддаваться! Ник напряг всю свою волю. Он не знал, в чьих руках это оружие, но оно служило Силам Зла. Затем он увидел, что кто-то пробирается мимо него. Ник вытянул руку, пытаясь его остановить, но мощный удар отбросил его прочь.

К защитному барьеру устремился Крокер. Следом карабкались остальные: Джин, не отставая от него ни на шаг, леди Диана, с искаженным мукой лицом, зажимая ладонями уши, и, наконец, Страуд, шатаясь, словно пьяный или обессилевший человек, которого заставляет идти лишь жестокая необходимость.

Все четверо достигли светящегося облака прежде, чем Ник сумел подняться на ноги, нырнули в него и исчезли из виду. Хадлетт тоже неуверенно двинулся было вперед, но теперь Ник успел. Он подскочил к викарию, обхватил его руками и повлек ко входу в пещеру.