Здесь мое сердце - [15]

— Думаю, что в моем доме ты найдешь достаточно подходящих фотографий, более интересных с исторической точки зрения, чем любая из тех, что была сделана тобой сегодня, — медленно проговорил он. — На них, кстати, отражены все стадии создания парка с самого начала и вплоть до сегодняшних дней.

— Почему вы не предупредили меня об этом раньше?

— Во-первых, было интересно понаблюдать, как наш семейный летописец работает. А во-вторых, ты могла бы сама пораспрашивать меня о том о сем. Я ведь тоже внес свою лепту в развитие семейного бизнеса, и, должен сказать, немалую, — отклонил он ее упрек с улыбкой. — Видишь ли, я не только для того освободил свое время, чтобы таскать за тобой эту милую шляпу.

Глория готова была провалиться сквозь землю. Она настолько была возбуждена его присутствием, так поглощена своими эмоциями, что напрочь забыла о возможности использовать Николаса как источник информации. На данный момент ей почти ничего не было известно о личном вкладе Галанакиса-младшего в семейную историю.

— Прошу прощения. Я так увлеклась вашим великолепным парком, его современным видом… — Она покачала головой, упрекая себя, и состроила извиняющуюся гримасу. — Вы, должно быть, думаете, что я несерьезно отношусь к своей работе, или вообще подозреваете, что я какая-то там обманщица?

Это была уловка с ее стороны. Девушка ожидала, что Галанакис тут же начнет возмущенно отрицать ее нелепые домыслы. Но вместо этого Ник снова ударил по ее самолюбию.

— А разве нет?

Она замерла на месте, ошеломленная тем, что он действительно мог подумать такое о ней. И, подняв глаза, гордо встретила его проницательный лучистый взгляд.

— Конечно нет! — с жаром произнесла Глория. Он наклонил голову, жестом выражая сомнение.

— Тогда, в чем причина того, что ты липнешь к этой дурацкой группе?

— Я… Я приехала с ней.

— Пожалуй, обратно, в Салоники, я отвезу тебя сам.

Ее сердце заметалось в груди при одной лишь мысли, что придется провести несколько часов наедине с Николасом Галанакисом. Она чувствовала давящую силу его агрессивной воли и всеми силами пыталась восстановить собственную независимость.

— Какой удивительный павильон там, в конце аллеи, — выпалила она первое, что пришло в голову. — Мне бы хотелось получше рассмотреть его.

— Конечно! — Дразнящая полуулыбка тронула уголки его губ, когда он снова указал на удаляющуюся экскурсионную группу. — Поясняю, это сооружение было задумано как центр отдыха и развлечений для интернированных. На его крыше создана небольшая, но хорошо оборудованная обсерватория. Год назад я установил там новый современный телескоп, так что при желании можно вести астрономические наблюдения.

— И все это разработал твой великий прадед, — сказала Глория, как бы невзначай игнорируя его личный вклад и сосредотачиваясь на достижениях предков. Она, обиженная его недавним выпадом, хотела дать ему понять, что ее мозг занят исключительно семейной историей.

— Да, это правда. Ты наверняка уже заметила штрихи португальской архитектуры в конструкции здания, — сухо подтвердил он.

Обрамленный колоннадой с витыми чугунными решетками павильон имел величественный вид. Балюстрада примыкала к плоской крыше. Но главной приметой была все-таки знаменитая португальская керамическая плитка азулежу, разноцветная, украшенная орнаментом и рисунками. Ею оказался облицован весь фасад здания.

— С другой стороны павильона пруд и рад фонтанов. Ничего не упущено. — Николас усмехнулся. — Минос Галанакис был очень щепетилен во всем, за что ни брался.

Девушка не удержалась от вопроса.

— А вы?

Его глаза хитро прищурились.

— Полагаю, история вынесет свое справедливое суждение по этому поводу.

В это время шумная толпа экскурсантов вынырнула из-за павильона и направилась внутрь здания.

— Экскурсия продолжится после того, как все отдохнут в павильоне?

— Пропустив вторую часть этого тура, ты ничего не потеряешь. — Он снова ухмыльнулся. — Уверяю, прогулка по моему дому будет куда приятнее утомительной поездки по жаре.

Выхода не было. Ей оставалось лишь согласиться и покорно отправиться к нему домой. Откладывать далее общение было просто неприлично. Такое поведение могло лишь укрепить его подозрения, что она не годится для работы, ради которой ее наняли. Не могла же Глория сказать ему, что только он сам со своей невероятной красотой и сексуальностью вызывает в ней опасения и является причиной ее нежелания общаться с ним.

— Я даже угощу тебя выращенными мною тропическими фруктами и, если пожелаешь, напитками.

В его глазах мелькнул азартный огонек. Он затеял с ней игру под названием «Ловушка для Глории Прайс»! Но с какой целью? Горел ли Галанакис желанием разоблачить её? Или же просто хотел остаться с ней наедине, чтобы перейти на более близкие отношения…

Пульс застучал в ее висках подобно молоту. Как ни страшно было признаваться, но влечение к этому мужчине возрастало в ней с каждой минутой. И в то же время интуиция подсказывала, что Николас Галанакис не так-то прост, и что-то явно замышляет в отношении своей гостьи. Ей следовало быть настороже и вовремя ретироваться, если в этом возникнет необходимость.