Здесь люди. Дневник - [6]
Отворачиваюсь.
Луганская школа № 7. Декабрь 2014 г.
Солнце светит, снега нет. Люди ходят с пакетами мимо сгоревших танков, разбомблённых магазинов. Жизнь идёт, такая простая и обычная жизнь. Идут, смеются, болтают, семечки лузгают.
Всех спрашиваю: почему, ну почему не уедете? Отвечают одинаково:
– А куда? Кому мы нужны? Здесь мой дом…
– Взвалю мать на спину, она у меня болеет, и в подвал. Не бросать же её здесь, а куда мы поедем? Отстреляют, вечером обратно. Тяжело. Но ничего… Живы.
Едем дальше.
– Хочешь увидеть наш аэропорт?
– Хочу.
Подъезжаем к аэропорту – мимо колонна велосипедистов с детьми. Выехали на прогулку в такой солнечный день.
Аэропорт Луганска. Декабрь 2014 г.
На месте аэропорта кладбище. Погоревшие БТР, осколки снарядов и тонны железа.
– Вот, смотри, что с ним стало. Видишь?
– Снаряды?
Показываю на десятки железок, в которых ну ничего не понимаю. Лена, красивая брюнетка на каблуках, со знанием дела:
– Это от «Града».
Сначала меня вводило в ступор всё вокруг. То, что там есть люди. Что они ходят, разговаривают, живут. А сейчас, когда мне задают подобные вопросы, удивляюсь. Словно бы сама там живу. Война стала моей реальностью. Такой же, как и для Лиды, срывающей хрен, или для Алёны (Лидиной подруги), принимающей роды в подвалах.
Сколько раз слышала, как после длительной бомбежки женщины плюют на всё: «Да надоело по подвалам! Я стою, слышу, свистит – на пол падаю, а потом встаю – горит же еда!» – «А кто закрывать консервацию будет? Порошенко?»
А потом сама, лёжа на женином диване, тихо спрашивала: «Жень, далеко?» – «Далеко», – и дальше болтать. А на заднем фоне «Грады» бьют и бьют, отбивая свой марш. А я не замечаю…
Мам, у нас тут тишина и спокойствие! Ты чего!
«Луганск и война»
24 декабря
Дневник
Как после апокалипсиса, ходят люди с продуктами, мимо разбитых домов, изрешечённых магазинов и разваленных детских садов. И женщины гуляют с детьми в колясках.
Дело просто в самих людях. И ощущениях. В воздухе висит что-то непередаваемое, отчего ты понимаешь: война.
Война – не боевые действия, иссечённые дороги от снарядов.
Война – люди. Люди, простые люди, живущие в аду.
Трасса Краснодон-Луганск. Декабрь 2014 г.
Это не абстрактные данные в новостях: «погибло столько, взято в плен столько, пострадало столько». Мы так часто слышим эти фразы, что они остаются где-то далеко. Пустые формальности, за которыми мы прячемся, чтобы не знать правду. Чтобы она не секла и не резала нас.
Война – история каждого человека. Каждого человека, конкретного. И эти истории невозможно слушать. Сердце разрывается на тысячи кусков.
Можно ли его склеить?
Город чинят, по мере возможностей восстанавливают.
Женя постоянно показывает на разные здания в центре. Какие-то уже восстановили, другие так и стоят все в дырах.
– Видишь? По этому магазину ударили с воздуха. Сам видел. Я тогда залез на крышу – только там ловилась связь. И увидел, в какую сторону, где и куда стреляли с воздуха. А потом прочитал в интернете, что это кондиционеры взорвались. Дуня, понимаешь? Сам видел! А они мне доказывают: всё неочевидно, неясно, вы на эмоциях были, вы не специалист.
У Жени уже нет работы, взрослая дочь давно живёт со своей семьёй и ребёнком в Киеве. А он занимается тем, что развозит гуманитарную помощь. Своими силами, за свои деньги, в места, где идут боевые действия. Именно он был в Первомайске и увидел катастрофу города, который уже полгода в осаде. Ездит всегда вместе с женой.
– Жень, а зачем вместе? Опасно же…
– Если умрём, то вместе.
Неразлучно. Они и ночью на границе встречали нас вместе.
– Мы одно целое.
– А ещё знаешь, Дуня, сразу понимаешь, кто есть кто. Все отсеялись, как шелуха. А некоторые, с кем и виделся всего-то раза два, оказались настоящими людьми. Людьми с большой буквы.
Слушаешь Женю и понимаешь: нас тоже окружают тысячи людей. Мы думаем, они друзья. Мы видим их каждый день. Но мы не можем знать, кто из них и когда вставит нож в спину. А кто всё бросит и поможет, даже если у вас разные взгляды.
– У меня был знакомый один. Денег в своё время занял. Вступил в нацгвардию. Позвонил тут и говорит: «Жди, приеду отдавать долг. С автоматом».
Луганск. Декабрь 2014 г.
– Сейчас хоть нет проблем со связью. Когда бомбили Луганск, по счастью, у меня на крыше дома ловилась связь хоть иногда. Залезал на свой страх и риск. И всё видел. Как полыхали дома, как у соседей снаряды в огород падали.
А ещё знаешь что? В городе было всего несколько точек, где ловилась связь. Люди туда съезжались. И знаешь что? Туда украинцы лупили снарядами.
– Женя, ну не может быть! Это случайно же!
Смеётся.
– Ну конечно, не может быть. Конечно, случайно. А вообще мы сами по себе стреляли. Точечно. Хотя нет. Это кондиционеры были, говорю тебе. Я же не специалист. Судить не умею. Пойми, нас долбили, как мух. Сначала и те, и эти. Потом только украинцы. Мы вчера с соседями считали. В радиусе 500 метров от моего дома поприлетало в 15 домов. Кому в огород, кому под ворота, кому в сарай, кому в дом. Двоих убило, троих покалечило. Это в радиусе 500–600 метров. Мы знаем, откуда прилетало. Методично. По часам. Каждый день. По социально значимым объектам, по инфраструктуре. Более 80 процентов подстанций было раздолбано. Газораспределительные станции долбили, водонасосные станции. Планомерно. Каждый день.
