Здесь и сейчас - [54]

Я предлагаю этому другу: не занимайся разрушением суеверий; вместо этого измени суеверный ум. Измени тот ум, который вскармливает суеверия, чтобы смог родиться новый человек. Но это тяжкая задача; для этого нужно великое усилие. Это непростая работа. Для выполнения этой работы требуется очень научный подход. Не спеши отрицать существование привидений и злых духов. Они гораздо более реальны, чем ты сам. В их существовании нет лжи — но тебе придется это установить путем исследования. И часто происходит так, что те, кто боится привидений, тоже начинают отрицать их существование. Они говорят это не потому, что они узнали. Единственная причина в том, что они выдают желаемое за действительное — они не хотят, чтобы существовали привидения, потому что, если привидения есть, будет страшно ходить по темной аллее, и поэтому они громким голосом продолжают повторять:

— Привидений нет. Абсолютно! Это суеверие; и мы разрушим это суеверие!

Так они на самом деле говорят, что они очень боятся привидений. Если действительно есть привидения, это причинит им массу проблем, поэтому, прежде всего они не должны существовать — это желание. Такой ум никогда не сможет заставить привидения перестать существовать.

Если привидения есть, они есть. Веришь ли ты в это или нет — не имеет значения. То, что есть — есть, и лучше это исследовать — потому что все сущее связано с нами тем или иным образом. Это неизбежно. Поэтому уместнее понять их, узнать их, найти способы установить с ними контакт, выяснить, как взаимодействовать с ними. Это непростая задача. Пустое пространство, которое ты видишь между собой и кем-то другим, не обязательно пусто. Может быть, там кто-то сидит. Но идея о том, что там кто-то сидит, может тебя испугать, поэтому мы не оставляем пустых мест, мы держимся вместе. Мы всегда боимся пустого пространства, вот почему мы наполняем наши комнаты мебелью, календарями, изображениями богов и богинь, чем угодно. Находясь в пустом пространстве, находясь в пустом доме, мы пугаемся. Мы наполняем дом людьми, мебелью, чтобы не осталось никакого пустого пространства. Но даже тогда остается множество пустого пространства, которое не совсем пусто. И у него есть собственная наука. Если человек хочет работать в этом направлении, это можно сделать. Человек может систематически работать над этим — это независимая наука; в ней есть свои законы и методы. Тем не менее, прежде чем начать работать в этой области, никогда не говорите, что эти вещи существуют или не существуют. Лучше воздержаться от суждений и на некоторое время отложить свои заключения в сторону — просто говорить, что ты не знаешь. Если тебя спрашивают, есть ли привидения, для научного ума характерным будет ответить:

— Я не знаю, потому что в эту сторону я еще не смотрел. Кроме того, я еще не смотрел в себя, как тогда мне установить, есть ли привидения? Я еще не смог найти даже себя! Поэтому никогда не торопись отвечать «да» или «нет». Тот, кто дает тебе быстрый ответ, подозрителен. Продолжай думать, продолжай исследовать. Разумный человек фактически всегда отвечает с большой неохотой. Однажды кто-то спросил у Эйнштейна, как он отличил бы научного человека от суеверного. Эйнштейн ответил:

— Если вы зададите суеверному человеку сто вопросов, он даст сто один ответ, если вы зададите сто вопросов ученому, он объявит себя абсолютно невежественным в девяноста восьми из них. Об оставшихся двух он скажет: «Я немного знаю, но это знание не предельно; завтра оно может измениться».

Помните, научный ум — это единственный невинный ум. Суеверный ум не невинен. Но по видимости он кажется своей противоположностью. Суеверный ум выглядит очень простым, но это не так; он очень сложный и коварный. Величайшее коварство суеверного ума в том, что он утверждает вещи, ничего не зная о них. Человек с таким умом ничего не знает даже о камне, который лежит на его пороге, но имеет навязчивую идею, доказывая, что его бог прав, а твой бог не прав, и он пойдет и будет убивать людей. Если он не может объяснить даже, что такое камень... А если он не может доказать, что его камень мусульманский или индуистский, как же он сможет доказать, что бог мусульманский или индуистский? Он пойдет убивать людей! И помни, обращение к насилию показывает, что причины таких действий коренятся в суеверии.

В вещах, о которых доступно знание, дело никогда не доходит до драки — это невозможно. Везде, где бы ни существовал конфликт, не сомневайтесь, это суеверие — потому что суеверный человек хочет путем конфликта доказать, что он прав; других средств нет. Если человек бросается на меня и прикладывает к моему горлу меч — «Скажи, что я прав, или я отрублю тебе голову», — он может отрубить мне голову, конечно, но это не доказывает его правоту. Никто никогда не мог доказать свою правоту, отрубив другому голову. Даже если все мусульмане соберутся и зверски убьют всех индуистов, этим они никогда не докажут, что правы, — точно так же, как индуисты никогда не докажут, что они правы, если они соберутся и зарежут всех мусульман. Они просто покажут свою глупость, ничего больше. Разве когда-нибудь меч доказал чью-то правоту? Но это единственное средство, доступное суеверному человеку. Какие еще средства он может использовать, чтобы сказать, что то-то и то-то правильно? У него нет никакой концепции, он никогда не исследовал; у него нет никаких доказательств; у него нет никакого направления. Он знает только одно: сила права.