Здесь был Шва - [12]

— Тебе бы в школу бизнеса пойти, Энси, — сказал Шва, когда мы с ним как-то уплетали картошку-фри в забегаловке «Фугетта-бургер». — У тебя явная предпринимательская жилка.

— Не-е, — отмахнулся я. — Я просто паразитирую на тебе, как пиявка.

И всё же его слова прозвучали музыкой в моих ушах, причём далеко не минорной. Впервые в жизни у меня заподозрили наличие какого-то таланта. Если не считать того, что мама иногда поговаривает, будто из меня получился бы отличный пекарь, потому что я уже всех допёк.

Не знаю, что на меня тогда накатило. Может, посчитал, что уже знаю Шва достаточно хорошо, а может, у меня проявился ещё один талант — напрочь портить всякие приятные моменты жизни, но я повернулся к своему собеседнику и спросил:

— Слушай, Шва, а что на самом деле случилось с твоей мамой?

Я почувствовал, как он мгновенно напрягся. Именно почувствовал — как будто мы с ним были каким-то сверхъестественным образом связаны друг с другом. Шва прикончил свою картошку-фри, а я — свою. Мы вышли из забегаловки. И только потом, когда мы оказались на улице, он проговорил:

— Она исчезла, когда мне было пять.

И добавил:

— Не спрашивай меня больше, окей?

* * *

Что до дальнейшего, то назовите это судьбой, назовите везеньем, назовите это как вам угодно, но следующее пари изменило нашу жизнь навсегда. Может быть, все предыдущие события вели именно к этому моменту. Я частенько задаюсь вопросом, что было бы, если бы мы отказались принять вызов Уэнделла Тиггора.

Я вам уже рассказывал о Старикашке Кроули — отшельнике, живущем на втором этаже над своим громадным (длиной в целый квартал!) рестораном на набережной. Думаю, в каждом городе и каждом посёлке в мире имеется свой затворник, не желающий выходить не то что на улицу, а даже во двор. Это называется водворофобия. Киношники обожают снимать сюжеты про таких чудаков, и в их фильмах вечно получается так, что это нормальный мужик, просто очень одинокий и никем не понятый. Но Чарльз Дж. Кроули — не тот случай. Тут и речи не может быть о какой-то непонятости. Старый, богатый, сдвинутый по фазе, и хотя никто никогда его не видел и не слышал, он дал всем ясно понять, что с ним шутки плохи.

Вот вам пример. Однажды в Хэллоуин окрестные ребята, включая и моего братца, отправились в «яичный рейд» — пошвырять яйца в окна забавы ради. А уж окон на втором этаже у Кроули столько — набросаешься всласть. Сам Старикашка в них не показывается никогда, зато оттуда вечно торчат носы его афганцев. Ну так вот, несколько лет назад брательник с приятелями выходят вечером в Хэллоуин, обстреливают яйцами второй этаж ресторана Кроули и делают ноги. Мы об этом ни сном ни духом, вот только… Первого ноября изо всех продуктовых магазинов нашего района, даже больших сетевых супермаркетов, исчезли яйца и не появились до самого Нового года. «Это ненадолго. Временные задержки поставок», — так говорили покупателям, но все прекрасно знали, что это дело рук Старикашки Кроули. Он потянул за ниточки, и весь район остался без яиц. С тех пор никто не отваживался швырять яйцами в его окна.

Вот эта-то история и привела к самому впечатляющему и потенциально наиболее высоко-выигрышному пари в нашей со Шва невидимой антрепризе. Как я уже упоминал, вызвал нас Уэнделл Тиггор. Довольно изощрённая идея, из чего я делаю вывод, что он не сам до неё додумался: в уме Уэнделла Тиггора столько же остроты, сколько в мясном рулете моей мамы, если из него вынуть весь лук.

Тиггор подошёл ко мне после уроков на остановке школьного автобуса.

— Ну чё, слыхал я про этого пацана, Шва…

Тиггор почти все свои реплики начинает с «ну чё».

— И чё?

— Ну чё… что он вроде как невидимый, что ли…

— Почему бы тебе не спросить его самого? — говорю я. — Вон он стоит.

— Где?

— Да прямо перед твоей физиомордией.

— Привет, — сказал Шва, который и вправду стоял рядом со мной и, следует добавить, непосредственно в поле зрения Тиггора.

— О. — Тиггор прищурил свои свинячьи глазки и смерил Шва взглядом. — Ну чё, как по мне, так он вовсе не невидимый.

— Тогда почему ты пялился прямо в него и не видел?

Тиггор призадумался — вопрос оказался трудным. Из глубин его черепа до меня почти явственно доносился скрип шестерёнок, как в тех фермерских комбайнах, что слишком долго простояли на всех ветрах. Я решил, что если позволить этим шестерням крутиться и дальше, какая-нибудь из них сорвётся, вылетит через ухо Тиггора и, чего доброго, срежет голову невинному прохожему.

— Ладно, забудь, — говорю я. — Чем можем помочь?

К этому времени к нашей беседе стали проявлять интерес и другие ребята.

— Ну чё, я слыхал, что ты выделываешь всякие штуки, — обратился Тиггор к Шва.

— Разговаривай с моим менеджером, — отозвался тот. Тиггор озадаченно вздёрнул верхнюю губу.

— Он имеет в виду меня. Желаешь, чтобы мой клиент оказал тебе услугу? Потому что если это так, ты должен спросить разрешения у учсовета — у них абонемент на услуги Шва. Постановление правительства, сам понимаешь. Но если это не услуга, а вызов — тогда другое дело, нет проблем.

Услышав слово «вызов», другие ребята придвинулись поближе и навострили уши. Вокруг нас сгрудилось шестеро или семеро; а всякому известно — маленькая толпа имеет тенденцию вырастать в большую, как будто любопытство — это такая разновидность гравитации.