Здарг - [8]

Но я, честно говоря, не представляю себе, как это рассказывать о заслугах мыслителя, не излагая его мыслей. Может быть, каждое событие описывать дважды: на левой странице для рассудительных, на правой — для эмоциональных читателей?

Когда-нибудь я так и сделаю.

А пока, натуры художественные, прошу вас пропустить ближайшие две странички. Поверьте мне на слово, что Здарг что-то такое понял важное, его однопланетцам неизвестное.

Вам же, физики-техники, я попробую изложить ход рассуждений Здарга. Если мое объяснение покажется странным или несуразным, простите великодушно. Значит, заблудился я в звездной науке, что-то переврал.

Итак, тяготение с точки зрения сохранения энергии.

Цифры беру наши — земные.

Если некое тело падает на Землю, откуда оно берет энергию? За счет чего накапливает скорость 11,2 км/сек? Никто не поднимал его в небо, а работа налицо — вырыта яма при падении.

Падающему телу сообщает энергию поле тяготения? Согласились? Но откуда берет энергию это поле?

Первое, что приходит в голову, поле — прирожденное.

У каждого атома от рождения малюсенькое поле. Когда сложилась планета, сложилось и общее поле — могучее.

Но арифметика опровергает это простецкое рассуждение.

Оказывается, поля атомов не складываются, а перемножаются. Общее поле двух тел больше, чем сумма их полей. И если наша Луна упадет на нашу Землю (а Их-Луна — на Вдаг), энергия общего поля будет больше, чем энергия поля Земли плюс поле Луны. И если Луна сожмется, просто уплотнится, утрясется, энергия ее поля тоже возрастет, хотя масса не прибавится ни на один грамм.

Вопрос остается открытым: откуда приходит энергия?

В принципе может быть два ответа: либо энергия притекает извне, неизвестно откуда, из пространства, выдавливается из физического вакуума, что ли; либо энергия выкачивается изнутри, из вещества, хотя бы за счет пресловутых 25 миллионов киловатт-часов, спрессованных в каждом грамме.

Здарг склонился бы в пользу первой, очень заманчивой гипотезы, если бы нашел на небе тела, энергия поля которых была бы больше энергии вещества, больше 25 миллионов киловатт-часов на каждый грамм. Но в великом небесном каталоге таких тел не нашлось. У Вдага (и у Земли) удельная энергия поля примерно в миллиард раз меньше, у звезд (и у нашего Солнца) в миллион раз меньше, у белых карликов — чемпионов плотности — в тысячи раз меньше. Даже однопроцентного поля не нашлось нигде.

Похоже на то, что небесные тела сами снабжают поля тяготения энергией за счет ущерба собственной массы. И чем крупнее тело, тем больше ущерб.

Не справедливо ли противоположное: если отнимать у тела часть массы, возникнет поле тяготения?

Возможно, именно это и делает ульдатрон.

Но тогда у Здарга в руках перспектива управления гравитацией.

И кто эту перспективу увидел? Вчерашний студент!

Здарг кинулся в работу, словно в воду с вышки прыгнул.

Проверки, перепроверки, справки, уточнения — новую теорию надо было примерить ко всем старым фактам. Здарг умел высыпаться за три часа, он работал и днем и ночью. Все равно диву даешься, сколько он провернул за считанные недели.

Кажется, что написать столько, просто под диктовку написать, невозможно. Похоже, что он вообще забыл про защиту. Но к счастью, не забыла верная Ридда. Она своевременно разослала тезисы, собрала отзывы, лично посетила всех влиятельных членов жюри и так называемых противников. Все было подготовлено заботливой Риддой, и на Их-Луну послана радиограмма с напоминанием: «Диспут в таком-то часу, не опоздай!» Здарг, увлеченный своими находками, ответил лаконично: «Буду. Привезу сюрприз!» Но Ридду, с ее обыденным мышлением, не насторожило слово «сюрприз». Она поняла по-своему: «Вероятно, умница Здарг нашел убедительное доказательство против гравитонов. Льерлю подготовлена приятная неожиданность».

И вот защита. На сцене с колокольчиком в руках благообразный председатель. Рядом Льерль — сухой, высокомерный, застегнутый на все пуговицы, чопорный. Тут же оппонент — толстый, с жирными губами, причмокивающими в ожидании банкета. Свою обязанность он выполнил, подготовил два замечания, микроскопические: о применении букв в формулах; теперь ждет награду за усилия. Члены жюри пьют чай в буфете, чтобы дружно проголосовать «за», когда кончится церемония.

Главное достоинство церемоний — краткость. Зная это, председатель скороговоркой произносит установленные обычаем самые необходимые слова: «выслушаем со вниманием…», «отнесемся с сочувствием к молодому абитуриенту, посвятившему себя благородному делу поисков чистой истины» и т. д.

Не забывает напомнить Здаргу, чтобы тот был краток, уложился в положенные пятнадцать минут. Затем абитуриент, взгромоздившись на кафедру, ерошит густые волосы, дергает себя за галстук, чтобы он съехал на сторону, и объявляет громогласно:

— Я повторять не буду, что написано в автореферате, это вы и сами читали. Нормальная ученическая работа. Там все правильно и ничего ценного для науки.

Председатель вопросительно смотрит на Льерля. Тот улыбается, снисходительно шепчет «молодо-зелено» и ногтем стучит по стеклу часов, дескать, пусть отговорит свое без помех, а что скажет — не имеет значения.