Собаки, с горечью подумал Лавров. Сказочно могучие, сказочно много умеющие, заброшенные собаки! Дождались... Не пришелец со звезд перед ним, не посланец с великой миссией - отслуживший свое инструмент, техногенный отброс исполинской цивилизации, бесприютный кибер, одинокий пес, повсюду ищущий хозяина, любого хозяина, ибо только хозяин способен ему вернуть утраченный смысл существования.
Воистину: хочешь проникнуть в неведомое - ищи парадокс!
- Случайно ли вы натолкнулись на Землю? - глухо спросил Лавров.
- Нет. Признаки вашей деятельности заметны издали.
Да, конечно! - наши радиопередачи, должно быть, заполнили собой пространство до Веги и Фомальгаута. Лишь стоит зажечь свет в доме своем... И что же теперь? Вглядываясь во Вселенную, окликая звезды, мы брали в расчет природу и разум, забыв или еще не поняв, что не все и не всегда сводится только к природе и только к разуму.
Вот и дожили.
Тревожным шорохом в сознание проникли слова:
- Вы дважды отказали мне, не отвергайте в третий...
- Дважды? Когда же был первый раз?
- Когда я попытался дать знать о себе.
Ну, конечно, тот давний голос на вершине холма! Первый отклик на смутное и неизбывное, чисто человеческое пожелание необычного. Может быть, это и есть пеленг всякого разума?
- Не отвергайте.
Лавров опустил голову. Ветер ли это свистит в ушах, или это вихрь самой истории? Отвергнуть! Принять! Тому разуму должно быть известно, что значит внезапно вмешаться в чужие дела, явиться в блеске всезвездного могущества, какой шок это вызовет, им, верно, выработано такое понятие, как "охрана самобытности и естественного порядка развития всякой цивилизации". Но кого волнует судьба отброшенного инструмента, да и знают ли прежние хозяева этого кибера о существовании Земли? А в результате является джинн, которому надо сказать "да" или "нет".
Все счастье разума в этом - в возможности выбирать свое будущее, и в этом же его несчастье.
Но почему же я, почему именно я?!
Боль в пальцах заставила Лаврова разжать кулак. С удивлением и испугом он уставился на ладонь, где лежали два камешка - белый и черный. Да когда же рука захватила их, чтобы сыграть в чет - нечет?!
Возможно, давно. Трудно ли оценить главные последствия любого выбора и, содрогнувшись, положиться на волю случая? Выпадет "чет" - и никакого потрясения жизни, только он, Лавров, будет знать, чего лишилась Земля и чего она избежала. "Нечет" - и джинн обретет новых хозяев, и рванется прогресс, и все нальется свинцом перегрузок, и кто знает, к чему это приведет.
Палящее солнце показалось Лаврову негреющим. Он с гневом отшвырнул камешки, они запрыгали по лаве, которая застыла здесь, когда человека не было еще и в проекте. Все менялось, меняется, всегда будет меняться, и нечего обманывать себя, нечего надеяться, что кто-то другой решит более мудро. Решение было, оно, худо или хорошо, было однозначным, потому что человечество еще никогда не отказывалось ни от чего нового. Ни разу за свою историю, никогда!
И кроме того, отвергать просящего и бездомного - это не по-человечески.
- Давай, - тихо сказал Лавров. - Будь с нами.
Тень над ним взволнованно всколыхнулась.
- А другие? - радостно протрубил голос. - Другие, они близко и ждут, вы примете их?..
