Зажечь небеса - [3]
Я тихо смеялся, когда к нам подбежали Уилсон, Джеффрис и еще пара ребят. Уилсон, наш медик, немедленно склонился над Уэсом, а Джеффрис сказал мне – его голос доносился издалека, – что вертолет вот-вот будет.
Я всё говорил с Уэсом и не выпускал его руку.
– Остальные парни… понятия не имели, как реагировать. Они уставились на тебя, а потом начали хохотать, помнишь? Они подумали… что ты прикалываешься. Я тоже засмеялся, хотя знал, что ты не шутишь. Ты вовсе не шутил, правда, Уэс?
Наверное, на какое-то время я вырубился, потому что когда очнулся, Уилсон и его команда забинтовали торс Уэса и теперь готовились перевернуть его на счет «три», чтобы положить на спину, на носилки.
Они сняли с него бронежилет, и что-то выпало из кармана его рубашки. Согнутая пополам, испачканная кровью тетрадь. Прилетел вертолет; песок, ветер и крики хлестали меня по лицу, но я всё равно протянул руку и схватил тетрадь, как раненую птицу, которая вот-вот улетит.
Уилсон говорил, чтобы я был готов забираться в вертолет, что нужно заняться моей рукой, но я его не слушал. Пока они грузили Уэса, я перелистнул несколько страниц тетради. Мой затуманенный взгляд упал на последнее стихотворение, и я стал его читать; некоторые слова расплылись, как будто на бумагу капали слезы, страница была испачкана кровью.
Это слезы Уэса.
Кровь Уэса.
Внизу страницы стояла подпись: его имя, не мое. Словно признание.
– Да, Уэс, – проговорил я, чувствуя, как по щекам текут слезы. – Правда. Вот она – правда.
Мы забрались в вертолет, и над Уэсом склонилось еще несколько врачей. В ход пошли капельница, кислородная маска, но я увидел, как один из медиков мрачно покачал головой.
Кто-то помог мне снять бронежилет и попытался заняться моей рукой.
– Оставьте, – сказал я. – Дайте ручку.
– Чего? – переспросил врач, перекрикивая шум, создаваемый вертолетными лопастями. – Ручку?
Я посмотрел на Уэса – глаза закрыты, лицо страшно осунулось и побледнело.
– Дайте чертову ручку! – пронзительно заорал я.
Парень исчез из поля моего зрения, потом вернулся с шариковой ручкой. Я вырвал ее у него из рук, прижал тетрадь к ноге левой рукой – рука онемела, я ее почти не чувствовал – и накорябал на чистой странице:
Отем,
Это и всё остальное написал Уэс. Для тебя.
К
Я попытался указать адрес, но ручка выпала из пальцев. Я прижал тетрадь к груди медика, голова у меня кружилась, глаза закрывались. Вертолет взлетел.
– Вы должны отправить это почтой. Отправьте это…
– Что? Твоя рука…
– К дьяволу мою руку, вы должны это отправить. Отем… Отем Колдуэлл. Университет Амхерста… Риден Холл. Нет. Роудс?.. – В глазах опять потемнело, и на этот раз я не смог открыть глаза. – Черт, не могу… Это в Амхерст. Поняли? Отем…
Наступила темнота.
Часть II
Небраска – Июль
Глава первая
Отем
Солнце поднималось над горизонтом, заливая всё вокруг расплавленным золотом, а темно-синие и фиолетовые краски ночи медленно таяли.
– Только посмотри. – В голосе отца звучало благоговение. – Невероятно, правда?
Я крепче прижалась к его боку и кивнула. Мы сидели на качелях, установленных на крыльце, и любовались восходом.
– Да, действительно, невероятно.
– Когда видишь такой восход… Сразу появляется ощущение, будто грядет нечто удивительное.
Я снизу вверх заглянула в его посеревшее, осунувшееся лицо. Его волосы, прежде ярко-рыжие, как у меня, совершенно поседели после операции на сердце, через которую папа прошел в прошлом октябре. Папины плечи и грудь казались у́же, чем прежде, клетчатая рубашка висела на нем мешком. Он снова работал на земле, хоть и не так интенсивно, как раньше.
– Нечто удивительное, – повторила я и тихо вздохнула.
Я почувствовала, что папа смотрит на меня сверху вниз.
– Почему ты никогда не хочешь говорить об этом парне, о Конноре? Ты ни разу его не упомянула с тех пор, как приехала.
Это имя наполнило мое сердце тихой тоской и пронизывающим страхом. Стоило мне подумать о Конноре, и в душе оживали потаенные, обжигающие мысли, которые я так долго от себя гнала.
«Уэстон…»
– Я боюсь за него, – проговорила я. – С тех пор как он уехал, я получила лишь несколько электронных писем. Только «привет, как дела» и основные новости.
«И ни слова об Уэстоне».
– Война творит ужасные вещи с сердцем и разумом человека. – Отец покачал головой. – Ты не знаешь, скольким трудностям и бедам он там противостоит. Возможно, эти электронные письма – всё, на что он способен.
– Знаю, мне просто хотелось быть уверенной, что с ним всё в порядке, что он обязательно со мной поговорит.
Виктория Дрейк сказала мне, что Коннор часто им звонит, если позволяют обстоятельства. По большей части новости о нем я получала от его матери, а не от самого Коннора.
«Рассказал ли ему Уэстон, что мы сделали? Коннор знает, что я ему изменила?»
Если да, то это лучшее объяснение молчания Уэстона и редких, скупых сообщений от Коннора. До отправки на фронт Уэстон поклялся не рассказывать другу про наш с ним поцелуй – поцелуй, который едва не перерос в нечто большее. Уэстон сказал, что боится рисковать, что душевное состояние Коннора слишком шатко, что лучше сделать это признание потом, когда они вернутся с войны.
Шарлотта Музыка жила и расцветала в моем сердце, выливаясь в совершенную гармонию, наполненную любовью. До тех пор, пока случившееся, не разделило мою жизнь на Прошлое и Настоящее. Прошлое было светом, любовью и музыкой. Настоящее стало темнотой, холодом и тишиной. И теперь я беспомощно падаю, глядя на приближающуюся землю.Ной Адреналин был моим топливом. А я – спортсменом-экстремалом. Пока очередной прыжок со скалы не обернулся крахом. И моим спутником раз и навсегда стала кромешная тьма. Теперь каждую ночь мне снится кошмар: белый снег и голубое небо, золотые переливы заката и изумрудная вода.
Тео Когда ты ушел, мой мир будто рухнул. Я помню наше прощание и твои последние слова. Тогда я поклялся, что позабочусь о Кейси, хотя и не знал, как выполнить это обещание. Но, наверное, именно оно дало мне силы двигаться дальше. Двигаться вперед, чтобы исцелиться и жить вновь. Ведь там, где руины, есть надежда найти сокровище. Думаю, я его уже нашел. Кейси Я уехала в Новый Орлеан и считала, что это поможет мне забыться. Все еще пела, и люди аплодировали моему горю, но теперь было все равно. Ты возвращался ко мне в воспоминаниях, и твои слова жгли мне сердце.
Он поклялся никогда не влюбляться. Она подарила ему шанс дотянуться до звезд… Я влюбилась в Коннора. В его стихи, в его слова, которые проникают мне в самое сердце, в его прекрасную душу. Он понимает меня так, словно читает мысли. И я не могу, да и не хочу бороться со своими чувствами. Но если я люблю Коннора, тогда почему меня как магнитом тянет к Уэстону? Высокомерному, угрюмому, острому на язык Уэстону, чей ледяной взгляд обжигает. Ни один из нас не может отрицать тех искр, что вспыхнули между нами. Когда волею случая Коннор и Уэстон отправляются в армию, в горячую точку, я понимаю, что мое сердце они забрали с собой.
МАКС Я достиг самого дна, заполняя пустоту всем подряд. Мой организм был истощен ночными сменами в «Скорой». Став медбратом миллионера Эдварда Марша, я надеялся обрести билет в лучшую жизнь. Там я встретил его сына, и мое сердце наполнилось надеждой. Вот только его душа была соткана из боли. И я никак не мог ему помочь. Я был бессилен.САЙЛАС Я сын миллионера, и в будущем хотел возглавить семейный бизнес. Мечтая сделать из меня марионетку, отец отправил меня на терапию в лагерь, в котором я чуть не умер. Теперь я бездушная машина, и никому не под силу повлиять на меня. Макс стал единственным, с кем я вновь почувствовал себя живым. Мы сблизились, и это могло изменить все. Но было слишком поздно: я стоял на краю пропасти. И никто не мог меня удержать.
УИЛЛОУ Ее душа помнила все. Знала, что такое одиночество в огромном городе. И каково видеть лишь темноту, когда кругом обжигающий свет. Она сбегала от мира на страницы книг. На прослушивании кричала. Это крик был с ней внутри. Каждую минуту. Ей нужна была эта роль, чтобы изгнать своих демонов и обрести спокойствие. А затем – просто исчезнуть, не оставив следа. Невинная надежда. Которая разлетится на миллион чертовых осколков. АЙЗЕК Он был гладким клинком. Резал взглядом. Он словно пришел из другого мира.
ДАРЛИН Три года длился мой путь до ада и обратно… Разум и тело были отравлены. Падать ниже было некуда. Сан-Франциско стал вторым дыханием. Шансом начать все заново, вспомнить, кто я есть. Вспомнить танцы… В этот раз я не сдамся. Последний, кого я бы хотела встретить здесь, это мой новый сосед. Будущий адвокат-моралист. И не думала, что смогу испытать тепло от одного лишь его взгляда. Но, падая в исцеляющую бесконечность, я понимала: «Он никогда больше не посмотрит на тебя как прежде, если ты расскажешь ему правду». СОЙЕР Экзамены, встречи в суде – каждую минуту я балансировал на краю пропасти.
Лорен Встреча с бывшим, которого вы не видели почти десять лет, никогда не бывает удачной. Столкнуться с бывшим, когда он тебя арестовывает, — это унизительно. Наручники застегиваются на моих запястьях в тот самый момент, когда он обещает ненавидеть меня до последнего вздоха. Я не могу его винить. Он умолял меня не уходить. Он не знает, что уход от него разбил мое сердце так же сильно, как и его. Это было не ради меня. Скорее, это было ради кого-то другого.Гейдж Я уехал из города после того, как ураган «Лорен» разрушил мое сердце.
Она — Голливудская принцесса. Он — ее новый телохранитель. Он не планировал, что она предложит ему секс без обязательств при трудоустройстве. Бизнес официально смешался с удовольствием.Стелла После тяжелого публичного разрыва я зареклась не ходить на свидания. Этот договор меняется, когда мой новый телохранитель входит в парадную дверь. Хадсон совсем не похож на мужчин в этой индустрии. Он черствый, холодный и не хочет проводить со мной ни секунды дольше, чем нужно. Все меняется, когда я начинаю размораживать его ледяной покров и обнаруживаю настоящего мужчину, скрытого внутри.Хадсон Я не хочу иметь ничего общего с голливудской жизнью. То, что мое лицо красуется на обложках журналов, не похоже на приятное времяпрепровождение. Эта работа временная и была предоставлена в качестве одолжения моему брату, который заботится о своей больной жене. Моя проблема? Я узнаю настоящую Стеллу, а не ту женщину, которую показывают по телевизору. Я пытаюсь бороться со своим влечением и сохранять наши отношения профессиональными, пока она не делает предложение: секс, пока я здесь, а потом мы разойдемся в разные стороны. Как я могу отказаться?
Иногда случается так, что в одном теле уживаются сразу несколько личностей. У каждой своя судьба, свои радости и проблемы. Как же решить, какая из них настоящая? Кто здесь друг, а кто враг? Изоляция всё расставит по своим местам. Роман «История болезни» – это продолжение романа «Изоляция». Полюбившейся читателям Чиаре Манчини придётся вернуться в прошлое, отыскать точку, когда её мир раскололся, и постараться собрать его воедино, ведь на кону самое важное – семья. Есть события, на которые мы не можем повлиять, но всегда можно сделать правильный выбор и остаться человеком.
Это лето оказалось худшим за всю историю. Но один горячий плюс у него все-таки есть… Кейтлин Джексон — самая невезучая в мире сестра, ведь ее брат — поп-звезда, и она вечно находится в его тени. График, тур, фанаты, — такое ощущение, будто Коннор в одночасье стал центром вселенной. Так что когда все семейство Джексонов собирается ехать вместе с ним в турне, Кейтлин приходится попрощаться с друзьями и отбросить надежду на крутое лето. Правда, есть одна хорошая новость. На разогреве у Коннора выступает любимая группа Кейтлин с самым привлекательным солистом на планете Земля.
Думала ли я, отправляясь на свадьбу к племяннику, что моя жизнь перевернется с ног на голову? Что столкнусь лицом к лицу со своим прошлым? Влюблюсь, как школьница? Конечно, нет. Я просто хотела отдохнуть и понежиться под солнцем Марбельи. Но у судьбы оказались другие планы.
Известный режиссер, мультимиллионер и донжуан, Джейк Доминик был удивлен, обнаружив ночью на своей яхте Джейн – участницу студенческой акции протеста. А дальше его ждало еще большее потрясение. Эта удивительная девушка заставила его по-новому взглянуть на свою жизнь. Охваченный глубоким чувством, он решается ради любимой на самую большую жертву – навсегда отказаться от своего счастья…
Я любил бы тебя вечно, если бы у меня был выбор… Джона: Мой мир был тусклым и бесцветным, пока в него не ворвалась ты: яркая, импульсивная, отчаянная. Именно ты научила меня жить в полную силу, ты исцелила мое слабое, истерзанное сердце. Помнишь, в ту ночь ты уснула у меня в машине? Тогда я не знал, что в тот момент началась вся моя жизнь, вернее, то, что от нее осталось… Кейси: На концертах я всегда была на высоте, но чувствовала себя точно осколок разбитого стекла. Каждый день – новый парень, новое место… То утро стало особенным.
НАТАЛИ Слова и фразы из книг Рафаэля Мендона, известного писателя, впились ей в душу. Она была влюблена в его истории. Романы стали утешением Натали после утраты родителей, а персонажи – лучшей компанией в минуты одиночества. Девушке казалось, что этого достаточно. Но однажды она встречает наяву героя своих грез… ДЖУЛИАН Каждый вечер он заходит в ее кафе и что-то пишет в тетрадях. Мимолетные улыбки, пара фраз, и на этом все. Но странную боль в сердце все сложнее объяснить. Джулиану кажется, что теперь все его истории написаны для нее.
Холден Родители хотели сделать из меня «идеального сына». Они поняли свою ошибку, когда я вернулся из лагеря терапии в истерике, весь избитый. Потом была кушетка лечебницы для душевнобольных. Из-за холода, что впился в меня ледяными клешнями. Да, я все так же крут, но теперь уже сломлен. Больше никого не подпущу к себе и на метр. Мне осталось продержаться год в Санта-Крузе, после чего я заберу наследство и начну все сначала. Я не планировал влюбляться. Но судьба смеется над нашими планами, не так ли?Ривер Что для меня счастье? Семейная автомастерская, дом, жизнь в Санта-Крузе. Футбол не входил даже в десятку.
ЗЕЛЬДА Десять лет назад похитили мою младшую сестру. Ее не удалось спасти. Я никогда не плакала. Но изливала боль в своем графическом романе. Моя героиня гналась за похитителями детей, чтобы помешать им исполнить свой замысел. Когда все стало хуже некуда, я познакомилась с Бекеттом. Его сердце было добрым, но душа тонула во мраке собственного прошлого. Он чувствовал вину, как и я. БЕКЕТТ Я покончил с будущим, когда пошел на то преступление, совершив адскую глупость. Мой путь не был устлан розами. Я был беден и отчаян. В мире столько грязи, что, когда находишь свет, тянешься к нему изо всех сил. Зельда была именно такой.