Зажечь небеса - [2]
«Уэс погнался за мной, оттолкнул меня от взрыва снаряда, который я не видел, и спас мою задницу».
Тут до меня дошла вся правда, и в груди заклокотало рыдание. Уэс заслонил меня собственным телом, и пока мы лежали у противника на виду, в него попало несколько пуль.
«И теперь он мертв».
– Уэс! – закричал я. – Боже, нет…
Закусив губу, чтобы не заорать от боли в руке, я кое-как выполз из-под тела своего лучшего друга и осторожно опустил его голову на землю. Глаза Уэса были закрыты, рот слегка приоткрыт. Я приложил два пальца к его горлу, и слезы начали жечь мне глаза: я нащупал пульс, слабый и медленный, но пульс.
– Спасибо… – выдохнул я.
Встав на колени, я осмотрел его раны, и сиюминутное облегчение сменилось страхом. В задней части его бедра темнело пулевое отверстие, вся нога была залита кровью. На спине по крайней мере три отверстия – пули пробили камуфляж и плоть под бронежилетом; из раны в верхней части бедра торчали раздробленные фрагменты кости.
– Господи, нет. Ну же, Уэс, ну же…
Пришлось сделать над собой усилие, чтобы подавить рвотный позыв и не разрыдаться. Мы на виду. В десяти ярдах от меня темнело нагромождение кирпичей – самое ближайшее укрытие. Паника и страх подхлестнули меня, а долгие часы тренировок сделали остальное.
Поднявшись на трясущиеся ноги, я пригнулся, ухватил Уэса за лямки его рюкзака и поволок в укрытие. Я стиснул зубы и тянул изо всех сил. Под Уэсом заскрипел песок, он сдвинулся на дюйм или два. Слишком медленно, он слишком тяжелый.
Я трижды глубоко вдохнул и выдохнул сквозь зубы. В паре десятков ярдов от нас прогремели выстрелы, раздался взрыв, и нас накрыло волной мелких обломков. Не сила, а адреналин заставил меня двигаться. Через несколько мучительных секунд я затащил Уэса за нагромождение кирпичей и упал рядом с ним на колени.
– Ты останешься со мной, Уэс, слышишь? – выдохнул я, снимая с себя рюкзак. – Ты останешься со мной, мать твою. Не смей мне тут помирать, или я сам тебя прибью.
Лямка рюкзака зацепила торчащий из моей левой руки обломок, и я подавился криком.
– Врача! – завопил я, вытаскивая из рюкзака аптечку. – Помогите мне, пожалуйста! Нужен врач!
В каждом взводе был медик, и я надеялся, что наш – Уилсон – не умер; впрочем, в тренировочном лагере мы все прошли курс первой помощи. Одной рукой я кое-как наложил на правую ногу Уэса жгут, расположив его над раной, и затянул его так туго, как только смог. Красная кровь перестала вытекать из пулевого отверстия в ноге Уэса.
– Врача! – снова заорал я. – Ради всего святого, помогите мне! Мне нужен врач!
Я снова полез в аптечку и достал шприц для остановки кровотечения. Давным-давно мы в шутку называли эту штуку «снарядом с тампонами». Зубами разорвав упаковку, я вытащил огромный шприц, приложил наконечник к ране на бедре Уэса, нажал на поршень, и абсорбирующие губки заполнили зияющую рану, мгновенно пропитавшись кровью.
Поглядев на остальные его раны, я поморщился – отверстия в нижней части спины, под бронежилетом. С ними нужно было что-то делать, но мне не хватало опыта, я изо всех сил старался не потерять сознание. У меня закружилась голова, нахлынула слабость. Больше я ничего не мог сделать для Уэса.
Я тяжело, обессиленно плюхнулся на пятую точку, судорожно втянул в себя воздух и завопил во всю мощь легких:
– Врача!
Я кричал так громко, что надсадил голос. Из глаз брызнули слезы.
– Господи Иисусе, кто-нибудь, помогите мне!
В грохоте сражения мои слова прозвучали совсем тихо.
Превозмогая тупую, пульсирующую боль в руке, я наклонился к лицу Уэса и слабо похлопал его по посеревшей щеке.
– Очнись, Уэс, – хрипло попросил я. – Просыпайся сейчас же, черт возьми. Не умирай, Уэс, пожалуйста…
Я обессиленно привалился к груде кирпичей. Звуки стрельбы стихли; сквозь звон в ушах я слышал крики, женский плач. Я не знал, победили мы или проиграли, знал только, что с каждой секундой Уэс всё ближе к смерти.
Я взял его обмякшую руку и крепко сжал. Покачал головой, не отрывая ее от груды кирпичей.
– Держись, хорошо? – пробормотал я. – Слушай меня, мой голос. Не уходи, Уэс. Останься и слушай меня, ладно?
На миг я зажмурился, чтобы не дать пролиться слезам, потом судорожно перевел дух, отгоняя от себя горе.
– Помнишь, как нам с тобой было лет по… четырнадцать… как мы столкнулись с Кайлой Мерфи после школы? Она была с подружками и улыбнулась тебе… Ты долго по ней сох. Позже вечером ты рассказал об этом нашим приятелям. Мы сидели… болтали о девчонках, которые нам нравились… и строили из себя крутых.
Я тяжело сглотнул, в горло как будто набились трава и песок.
– Мы все… похвалялись, мол, «я оприходую эту милашку»… хотя все были еще девственниками. – Я устало усмехнулся. – Все, кроме тебя. Ты играл в дартс и… ты же был влюблен в Кайлу Мерфи. Помню, как ты всё бросал дротики и сказал, что хочешь ее поцеловать… Ты сказал «в маленькую ложбинку рядом с ключицей, туда, где бьется ее сердце».
Сквозь заволакивающий глаза туман я смутно различал фигуры бегущих к нам людей. Наши.
– Все парни вытаращились на тебя, – продолжал я, – а ты обернулся… с дротиком в руке, и у тебя такой вид, типа, «ой, черт, неужели я сказал это вслух?» Но ты не стушевался, не попытался пошутить… ты пожал плечами и сказал: «Ага, вот что я сделаю». И продолжил метать клятые дротики.
Шарлотта Музыка жила и расцветала в моем сердце, выливаясь в совершенную гармонию, наполненную любовью. До тех пор, пока случившееся, не разделило мою жизнь на Прошлое и Настоящее. Прошлое было светом, любовью и музыкой. Настоящее стало темнотой, холодом и тишиной. И теперь я беспомощно падаю, глядя на приближающуюся землю.Ной Адреналин был моим топливом. А я – спортсменом-экстремалом. Пока очередной прыжок со скалы не обернулся крахом. И моим спутником раз и навсегда стала кромешная тьма. Теперь каждую ночь мне снится кошмар: белый снег и голубое небо, золотые переливы заката и изумрудная вода.
Тео Когда ты ушел, мой мир будто рухнул. Я помню наше прощание и твои последние слова. Тогда я поклялся, что позабочусь о Кейси, хотя и не знал, как выполнить это обещание. Но, наверное, именно оно дало мне силы двигаться дальше. Двигаться вперед, чтобы исцелиться и жить вновь. Ведь там, где руины, есть надежда найти сокровище. Думаю, я его уже нашел. Кейси Я уехала в Новый Орлеан и считала, что это поможет мне забыться. Все еще пела, и люди аплодировали моему горю, но теперь было все равно. Ты возвращался ко мне в воспоминаниях, и твои слова жгли мне сердце.
Он поклялся никогда не влюбляться. Она подарила ему шанс дотянуться до звезд… Я влюбилась в Коннора. В его стихи, в его слова, которые проникают мне в самое сердце, в его прекрасную душу. Он понимает меня так, словно читает мысли. И я не могу, да и не хочу бороться со своими чувствами. Но если я люблю Коннора, тогда почему меня как магнитом тянет к Уэстону? Высокомерному, угрюмому, острому на язык Уэстону, чей ледяной взгляд обжигает. Ни один из нас не может отрицать тех искр, что вспыхнули между нами. Когда волею случая Коннор и Уэстон отправляются в армию, в горячую точку, я понимаю, что мое сердце они забрали с собой.
УИЛЛОУ Ее душа помнила все. Знала, что такое одиночество в огромном городе. И каково видеть лишь темноту, когда кругом обжигающий свет. Она сбегала от мира на страницы книг. На прослушивании кричала. Это крик был с ней внутри. Каждую минуту. Ей нужна была эта роль, чтобы изгнать своих демонов и обрести спокойствие. А затем – просто исчезнуть, не оставив следа. Невинная надежда. Которая разлетится на миллион чертовых осколков. АЙЗЕК Он был гладким клинком. Резал взглядом. Он словно пришел из другого мира.
МАКС Я достиг самого дна, заполняя пустоту всем подряд. Мой организм был истощен ночными сменами в «Скорой». Став медбратом миллионера Эдварда Марша, я надеялся обрести билет в лучшую жизнь. Там я встретил его сына, и мое сердце наполнилось надеждой. Вот только его душа была соткана из боли. И я никак не мог ему помочь. Я был бессилен.САЙЛАС Я сын миллионера, и в будущем хотел возглавить семейный бизнес. Мечтая сделать из меня марионетку, отец отправил меня на терапию в лагерь, в котором я чуть не умер. Теперь я бездушная машина, и никому не под силу повлиять на меня. Макс стал единственным, с кем я вновь почувствовал себя живым. Мы сблизились, и это могло изменить все. Но было слишком поздно: я стоял на краю пропасти. И никто не мог меня удержать.
ДАРЛИН Три года длился мой путь до ада и обратно… Разум и тело были отравлены. Падать ниже было некуда. Сан-Франциско стал вторым дыханием. Шансом начать все заново, вспомнить, кто я есть. Вспомнить танцы… В этот раз я не сдамся. Последний, кого я бы хотела встретить здесь, это мой новый сосед. Будущий адвокат-моралист. И не думала, что смогу испытать тепло от одного лишь его взгляда. Но, падая в исцеляющую бесконечность, я понимала: «Он никогда больше не посмотрит на тебя как прежде, если ты расскажешь ему правду». СОЙЕР Экзамены, встречи в суде – каждую минуту я балансировал на краю пропасти.
Ванесса Мазур знает, что поступает правильно. Она не должна чувствовать вину из-за того, что увольняется.Быть ассистентом/экономкой/феей-крестной главного защитника Национальной Футбольной Лиги предполагалась как временная занятость. У нее есть планы, и ни один из них не включает в себя стирку белья огромных размеров дольше, чем необходимо.Но когда Эйден Грэйвс появляется у ее двери, желая вернуть ее, она испытывает шок. Два года мужчина, известный как Виннипегская Стена, не мог заставить себя пожелать ей доброго утра или поздравить с днем рождения.
После расставания Егора и Сони проходит 3 года. Герои вырастают, взрослеют и меняются. Школьная любовь испаряется под натиском реальности и старых обид. Или же всё-таки нет? Матвей, Егор, Соня и Маша. Четыре человека, чьи жизни изменились после трагичного случая в прошлом. Что заставит их снова встретиться? И кто тот таинственный незнакомец, который постоянно присылает им письма, утверждая, что знает их самые страшные тайны?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Все знают, что на войне, как и в любви, — все средства хороши. Но эти двое понимают, что саботаж — это блюдо, которое нужно подавать, будучи обнаженным. Первый одиночный любовный роман автора бестселлеров по версии «Нью-Йорк Таймс» Кристины Лорен — это сексуальная романтическая комедия, от которой невозможно оторваться и которая погружает с головой в трепет и сомнения любви. Несмотря на нулевые шансы познакомиться с кем-нибудь во время вечеринки по случаю Хэллоуина, Картер и Иви сразу же понравились друг другу.
Наоми Кэмпбелл. Кейт Мосс. Эль Макферсон. Супермодели. Королевы высокой моды. Эталон для подражания миллионов юных поклонниц. Мы восхищаемся ими на подиумах и обложках глянцевых журналов.Но каковы же легендарные супермодели в реальности?Истеричная мулатка, постоянно попадающая в неприятные истории…«Девица из народа», слишком глупая даже по меркам мира высокой моды…Замороченная до неприличия любительница йоги, вегетарианства и эзотерики.«Прекрасные Елены» нашего времени, из-за которых враждующие агентства начинают новую Троянскую войну!..Гленн О'Брайен называет героинь своего скандального бестселлера вымышленными именами – однако за псевдонимами легко узнать вполне реальных звезд модельного бизнеса!
Люди склонны совершать ошибки на протяжении всей жизни. Это случается в тридцать, в пятьдесят или сорок, но в шестнадцать, подобное происходит гораздо чаще. Любовь тоже появляется в наших жизнях вне зависимости от цифры в паспорте, но, опять же, в шестнадцать ее переживаешь так, как никогда не получится в сорок. Боль остается болью до смерти, а боль разбитого сердца ни с чем не сравнить. Нет ничего странного в том, что каждый в этом мире любыми доступными способами пытается защитить себя от подобного или избежать. Старшеклассница Маргарита Сова испытала любовь, вынесла боль, наделала кучу ошибок, но не сломалась.
Я любил бы тебя вечно, если бы у меня был выбор… Джона: Мой мир был тусклым и бесцветным, пока в него не ворвалась ты: яркая, импульсивная, отчаянная. Именно ты научила меня жить в полную силу, ты исцелила мое слабое, истерзанное сердце. Помнишь, в ту ночь ты уснула у меня в машине? Тогда я не знал, что в тот момент началась вся моя жизнь, вернее, то, что от нее осталось… Кейси: На концертах я всегда была на высоте, но чувствовала себя точно осколок разбитого стекла. Каждый день – новый парень, новое место… То утро стало особенным.
НАТАЛИ Слова и фразы из книг Рафаэля Мендона, известного писателя, впились ей в душу. Она была влюблена в его истории. Романы стали утешением Натали после утраты родителей, а персонажи – лучшей компанией в минуты одиночества. Девушке казалось, что этого достаточно. Но однажды она встречает наяву героя своих грез… ДЖУЛИАН Каждый вечер он заходит в ее кафе и что-то пишет в тетрадях. Мимолетные улыбки, пара фраз, и на этом все. Но странную боль в сердце все сложнее объяснить. Джулиану кажется, что теперь все его истории написаны для нее.
Холден Родители хотели сделать из меня «идеального сына». Они поняли свою ошибку, когда я вернулся из лагеря терапии в истерике, весь избитый. Потом была кушетка лечебницы для душевнобольных. Из-за холода, что впился в меня ледяными клешнями. Да, я все так же крут, но теперь уже сломлен. Больше никого не подпущу к себе и на метр. Мне осталось продержаться год в Санта-Крузе, после чего я заберу наследство и начну все сначала. Я не планировал влюбляться. Но судьба смеется над нашими планами, не так ли?Ривер Что для меня счастье? Семейная автомастерская, дом, жизнь в Санта-Крузе. Футбол не входил даже в десятку.
ЗЕЛЬДА Десять лет назад похитили мою младшую сестру. Ее не удалось спасти. Я никогда не плакала. Но изливала боль в своем графическом романе. Моя героиня гналась за похитителями детей, чтобы помешать им исполнить свой замысел. Когда все стало хуже некуда, я познакомилась с Бекеттом. Его сердце было добрым, но душа тонула во мраке собственного прошлого. Он чувствовал вину, как и я. БЕКЕТТ Я покончил с будущим, когда пошел на то преступление, совершив адскую глупость. Мой путь не был устлан розами. Я был беден и отчаян. В мире столько грязи, что, когда находишь свет, тянешься к нему изо всех сил. Зельда была именно такой.