Зазеркалье Петербурга - [10]
Техник Харин – бутылки с рюмками.
Эстрадная певица Журавлева воспроизводила скрипичный ключ, напоминавший ухо.
Я рисовал пистолеты и сабли…
Наша квартира вряд ли была типичной. Населяла ее главным образом интеллигенция. Драк не было. В суп друг другу не плевали. (Хотя ручаться трудно.)
Это не означает, что здесь царили вечный мир и благоденствие. Тайная война не утихала. Кастрюля, полная взаимного раздражения, стояла на медленном огне и тихо булькала…»[25].
Здесь, в многолюдной шумной коммуналке, Сергей Довлатов прожил с матерью почти 30 лет – первые 5 лет с отцом, позже бросившим семью, и родственниками, потом – вдвоем с матерью и с приходящей чудачкой-няней. Ходил в школу во дворе, плохо учился, курил. Как и Райкин за несколько лет до него, исследовал те же лабиринты проходных дворов по улице Рубинштейна, писал стихи, наблюдал за многочисленными соседями своего огромного дома, ставшими потом героями его произведений. В юности Сергея в двух комнатах Норы поселилась сначала его первая жена Ася, затем – вторая, Елена, с дочерью Катей. Покой матери писателя, однажды в отчаянии даже повесившей на свою дверь плакат «Здесь отдыхает полутруп. Соблюдайте тишину!», только снился – гостеприимный сын постоянно звал в гости своих многочисленных творческих друзей.
«…Круг Сережиных друзей стал пополняться генералами от литературы и продолжателями чеховской традиции: „Хорошо после обеда выпить рюмку водки, и сразу же другую“… Как истый кавказец и жрец анклава, Сережа не замедлил внести свою собственную лепту, открыв филиал кулуаров, коридоров и лестничных площадок у себя дома, на улице Рубинштейна, где сразу же получил признание у узкого круга, квадрата и параллелепипеда, ничего, кроме хлеба и зрелищ, от него не требовавшего. Сережа любил кормить гостей с избытком и, по обычаю российского хлебосольства, умел делиться последним куском.
Раздел пищи происходил в Cережиной хореографии и при негласном участии Норы Сергеевны. Ее стараниями на плите коммунальной кухни вырастала порция солянки на сковородке, которая могла бы составить дневной рацион небольшого стрелкового подразделения… Сам Сережа питался результатами собственных трудов, исследуя те отсеки коммунальной кухни, где хранились трофеи, припрятанные хлебосольными соседями. Главным поставщиком по части мяса и котлет была семья полковника Тихомирова. Овощи выдавались добровольно соседкой Зоей Свистуновой. Со сладким столом было туговато, так что одного определенного источника не было, а иногда и вовсе случались перебои, как и в прочих российских домах»[26].
В 1970-х коммунальная жизнь писателя в этом доме закончилась – Нора обменяла две свои комнаты на отдельную квартиру на той же улице. А вскоре закончился и петербургский период жизни матери и ее сына – вместе они эмигрировали в США. Густонаселенный дом, где прошло все детство и молодость, шумные соседи, проходные дворы родной улицы Рубинштейна, посиделки с друзьями, к счастью, остались не только в памяти Сергея, но и на бумаге:
«Стоит ли говорить, что я вас не забыл и постоянно думаю о Ленинграде. Хотите, перечислю вывески от „Баррикады“ до „Титана“? Хотите, выведу проходными дворами от Разъезжей к Марата?
Я знаю, кто мы и откуда. Я знаю – откуда, но туманно представляю себе куда. И вы, я думаю, не представляете…
Зовут меня все так же. Национальность – ленинградец. По отчеству – с Невы»[27].
Довлатов С.Д. Марш одиноких. Holyoke: New England Pub. Co, 1983.
Довлатов С.Д. Наши. М., 2013.
Зодчие Санкт-Петербурга. СПб., 1998.
Пекуровская А. Когда случилось петь С.Д. и мне. СПб.: Симпозиум, 2001.
Райкин А.И. Без грима. М., 2006.
Райкин Аркадий Исаакович // БСЭ. Т. 21.
Список абонентов ЛГТС. 1956.
Елисеевский магазин
(1903 г., архитектор Г.В. Барановский; Невский пр., 56 / Малая Садовая ул., 8)
«Горами поднимаются заморские фрукты; как груда ядер, высится пирамида кокосовых орехов, с голову ребенка каждый; необъятными, пудовыми кистями висят тропические бананы; перламутром отливают разноцветные обитатели морского царства – жители неведомых океанских глубин, а над всем этим блещут электрические звезды на батареях винных бутылок, сверкают и переливаются в глубоких зеркалах, вершины которых теряются в туманной высоте…
В зале гостей встречал стройный блондин – Григорий Григорьевич Елисеев, в безукоризненном фраке, с „Владимиром“ на шее и французским орденом „Почетного легиона“ в петлице»[28].
Так в 1901 году в Москве и в 1903-м в Петербурге открывал свои роскошные магазины самый известный в России купец миллионер, коннозаводчик, владелец нескольких особняков и предприятий Григорий Елисеев.
Невский проспект, 56 / Малая Садовая улица, 8
Энтузиаст своего дела, предприниматель – даже горки продуктов выкладывал сам, обучая приказчиков техникам продаж. Его магазины поражали не только невиданной роскошью и изобилием, но и новаторским подходом в обслуживании. Вежливые, специально обученные продавцы даже небогатому покупателю выбирали яблоки без пятнышек, консультировали о способах заварки кофе, предлагали варианты сервировки блюд.
Да и сами служащие любили свою работу. Помимо отличной зарплаты, у сотрудников была возможность получать премию размером с годовое жалованье, подарки к праздникам, бесплатные продукты от фирмы и даже квартиры в домах Елисеева, приобретенных специально для персонала.
